Ешь. Молись. Разводись
Шрифт:
Киваю, и иду за сыном.
– Мам? – снова Рита.
– Что? – падаю в пропасть.
– Это он, да? – она говорит тихонько, чтобы не слышал брат. Не сказала? Или что?
Киваю. Просто киваю.
– Расскажешь? Он красивый. – шепчет загадочно. Боже, ей десять! Всего десять! Могу я с ней это обсуждать?
– Давай потом, пожалуйста.
– Ты на нём женишься?
–
– Кто там замуж выходит? – резко поворачивается Никита.
Чёрт. Смотрит.
Значит тоже видел? Явно, потому что разглядывает меня так…
– Никто. Идём, вы голодные.
Мы продолжаем идти. Я по московской привычке бегу, словно сдаю стометровку. Вечно меня не догнать. И дети семенят. Не отстают.
Кто там выходит замуж… Если бы всё было так просто. Взять и выйти замуж.
Я не хочу так. Не могу. Мне страшно.
На чужом несчастье счастья не построишь.
Или всё это глупости, придуманные теми чьё счастье внезапно разрушила вот такая вот вынырнувшая из-под земли любовь?
Любовь.
Он спросил, люблю ли я его!
Он что, не знает?
Или ему нужно было именно услышать? Почему я не смогла это сказать?
В раменной много народу, в основном молодежь. Немного странное заведение, но дети хотели. Нас сажают, приносят меню, Никита что-то читает в телефоне, объясняет нам, что надо заказать, что тут «маст-хэв». Я не особо фанат раменов, но заказываю. И еще какие-то креветки в темпуре. Рита спрашивает, можно ли ей тоже суп и второе, и еще напиток и десерт.
Можно, деньги есть. Заказываем.
Приносят на удивление быстро. Еще меня поражает то, что официантка становится перед нами на колени, вернее приседает на корточки.
Никита смотрит с восхищением. Я понимаю, что он сюда пришёл чтобы именно это увидеть.
Суп очень вкусный. И креветки. И дети в восторге, с удовольствием уминают.
Я на меня накатывает такая усталость. Просто жесть.
– Мам, а если ты выйдешь замуж мы в Питер переедем?
– Никуда я не выйду.
Выдыхаю, сцепив зубы, а потом резко встаю.
– Извините, я на минуту.
Ухожу в уборную.
Дети не должны видеть как я реву.
Я же сильная. И тушь потекла.
Господи, какая же я жалкая!
Влюбилась как школьница, как дура! Возомнила себя женщиной вамп, роковой красавицей.
Что делать? Что теперь делать?
А если Арс на самом деле разведётся?
Мысль
И сердце на части.
Если он разведется, мне придётся переехать в Питер? Или он поедет в Москву? У него тут бизнес. У меня там вся жизнь. Родители. Дети. Коржик.
Что делать с этим? С моей устоявшейся жизнью?
Боже, Мила, кому ты врешь, твоя жизнь развалилась!
Да, но жизнь детей пока нет. Они там учатся. У них друзья. Увлечения. Секции, кружки.
Жизнь.
Я делю шкуру неубитого медведя.
Арс еще не развёлся. И я не хочу, чтобы разводился.
Я не смогу с этим жить.
В «Октябрь» возвращаемся на такси. Еле тащу свою задницу по лестнице. В холле небольшая стайка пожилых дам. Тут вечно какие-то мероприятия проводят. Похожие на собрания секты или мошенников, которые что-то продают. Одна фигура выделяется.
Молодая девушка. Красивая. Дорого и стильно одета.
Я сразу понимаю кто это. Бледнею. В голове шум, уши закладывает.
Протягиваю сыну карту.
– Поднимитесь в номер, я… я зайду в сувенирную лавку.
– Я с тобой, мам, можно?
– Рит, не сейчас, я не буду покупать, приценюсь.
– Ну, ма-ам!
– Рита, в номер! – очень резко говорю. Я так с детьми не разговариваю обычно. Зато сразу понимают.
Остаюсь одна, и она подходит.
– Здравствуйте, Мила… Милана.
– Добрый день.
– Я тоже Мила… Людмила. Жена Арсения.
Глава 36
Я, как ни странно, чувствую какую-то легкость.
Может, потому что я не буду врать?
Не буду. Скажу ей всё, как есть.
Мы сидим в углу кафе при гостинице. Оно почти всегда пустое.
Второй угол кафе за сегодня, не многовато ли?
– Вы простите, что я так… пришла.
Она прощения просит? А у меня ком в горле.
Красивая девочка. Ладная. Молоденькая. Как картинка.
И в то же время я понимаю, почему Арс её не полюбил.
Она не для него.
Можете считать меня глупой, можете думать, что я просто выдаю желаемое за действительное. Но есть женщины, которые созданы для определённого типа мужчин. Мужчин властных, самцов, доминантов, привыкших всё решать. И вроде бы Арс такой, да? Но нет.