Эшафот для любви
Шрифт:
– Думаю, об этом вам лучше расскажет заместитель. Я, знаете ли, не считаю себя
вправе рассуждать о том, чем сама в деталях не владею. Будете с ним беседовать?
– Обязательно! – торопливо согласилась Ирена. Еще чего доброго, на том конце
возьмут и опустят трубку.
156
– Оставайтесь на линии! Сейчас переключу. Только хочу предупредить: несмотря
на то, что наш зам – умнейший и чудеснейший человек, у него есть слабость. К месту и не
совсем
– Хорошо!
Последовала томительная пауза. Ирена не могла взять в толк, что бы означали
предпоследние слова секретарши? Каким образом смерти Стефа Берца и редактора могут
быть связаны? Нет, это больше похоже на путаницу. Ведь, убеждена Ирена, отец и шеф
газеты, издающейся в Кисангани, никогда не были знакомы.
Ладно, чего там гадать на кофейной гуще? Сейчас она что-нибудь услышит
конкретное. Вон на линии уже и шорох раздается. Похоже, соединяют.
– Алло, вы внимаете?! – раздался в трубке приятный, несколько рокочущий
баритон.
– Да! Буквально затаив дыхание.
– А то у нас что-то барахлит внутриредакционная связь. Вы кто?
– Ирена Берц. По мужу – Ирена Вилкау. Но у вас в редакции обо мне слышали, как
о госпоже Берц. Во всяком случае, так я, когда приезжала за телом отца, представилась
главному редактору. И на эту фамилию получала «Бако бутембе».
– Я немного в курсе, – учтивости ради заместитель хотел поинтересоваться, как
госпожа себя чувствует, но вовремя вспомнив, что шеф ему говорил о страшной болячке
дочери Берца, благоразумно промолчал.
– Кстати, я позвонила, чтобы поблагодарить за столь уважительное ко мне, чужому
человеку, отношение.
– Не стоит! Вежливость, по словам Томаса Джефферсона, не более, чем привычка
приносить в жертву мелкие удобства.
– А еще, – пропустила цитату мимо ушей Ирена, не предполагая, в каком
количестве их еще предстоит услышать, – я намеревалась переговорить с главным
редактором. И тут меня огорошили новостью, что его сегодня… хоронят. Право, поверить
в это почти невозможно.
– К сожалению, это так. Впрочем, как мудро заметил Эпикур, «самое ужасное из
зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а
когда смерть наступает, то нас уже нет».
– Объясните, что произошло? – древний афоризм Ирене, откровенно говоря, очень
понравился, но было не до него. – Секретарь намекнула: мол, шеф убит, и это
преступление якобы как-то связано с гибелью моего отца. Я ничего не понимаю!
– Даже не знаю, с чего начать. Наверное, с того момента, когда мы оба – и я, и
редактор – не поверили в официальную версию о технической
Дело в том, что сын нашего сотрудника работает техником в аэропорту города Вамба, откуда винтокрылая машина стартовала в свой последний полет. И, знаете, у них
скоропалительный полицейский вердикт ничего, кроме возмущенного удивления, не
вызвал. Во-первых, машина была почти новой. Во-вторых, модель эта отличается особой
надежностью. Свидетельством тому – парк именно таких вертолетов обслуживает
президента страны. В-третьих, аппарат полностью разрушился в воздухе, чего при выходе
из строя ротора несущего винта не происходит.
– Почему же они промолчали?
– Вы сильно заблуждаетесь! Они не набирали в рот воды. Хотя, по мудрому
замечанию Буаста, «молчание не всегда доказывает присутствие ума, зато доказывает
отсутствие глупости».
– В такой ли ситуации апеллировать к классикам?
– Мои земляки к ним не апеллировали. При опросах говорили то, что знали. Но
никто на их слова не обратил никакого внимания. А открыто выражать несогласие –
можно остаться без места, которое кормит не только тебя, но и всю семью. Да и кого в
правильности своей точки зрения убеждать?
157
Поставьте себя на место того же прокурора. Как он посмотрит на ситуацию? Люди, которые, не исключено, недостаточно тщательно подготовили машину к вылету,
пытаются убедить, что причина ЧП – в ином. На что это, если судить нейтрально, смахивает? На откровенную попытку перевести стрелки на других. Разве не так?
– В принципе, да.
– И еще добавлю. Наши люди очень трепетно относятся к тому, что о них скажут
или подумают другие. По всей видимости, ни один из них не знаком с мнением на сей
счет великого Шамфора, заявившего: «Общественное мнение – это судебная инстанция
такого рода, что порядочному человеку не подобает ни слепо верить его приговорам, ни
бесповоротно их отвергать».
– Люди везде одинаковы.
– То-то же! Тем более, не все так просто, как кажется на первый взгляд. И это мы, журналисты, утверждали с первого дня. Некоторые полицейские также не исключали
возможности третьей, кроме ошибки пилота и пресловутой технической неисправности, причины произошедшего. А именно – имевшего места взрыва.
Согласитесь, тут есть в чем покопаться. Так мы и поступили. Причем
расследованием занялся, что случается крайне редко, лично главный редактор. В
коллективе сразу смекнули – быть сенсации. Дело в том, что у нашего шефа… бывшего
шефа, – поправился он, – просто удивительный нюх на всякого рода «непредвиденные
обстоятельства».