Эшафот для любви
Шрифт:
родившегося человека и, в итоге, разрушила семейную идиллию четы Вилкау.
Глава 82
Долк взял такси и направился в аэропорт. Билет на Лас-Вегас, правда, с пересадкой, лежал в кармане. Больше его с проклятой Киншасой, со всей этой недоделанной страной
ничего не связывало. Разве еще пару часов будет топтать ненавистную землю. Да во время
перелета подышит воздухом отечества. Впереди же – лучшие в его жизни деньки. Ради
этого,
хватит надолго.
Вот и Нджили с его ни днем, ни ночью не прекращающимся ревом взлетающих и
садящихся самолетов. Кстати, один из них, заглушая все вокруг, как раз стремительно
бежит по бетонной полосе. Расплатившись с водителем, а заодно – и с носильщиком, снабженным уродливой тележкой, Долк направился к барной стойке. Заказал фирменный
коктейль «Улетный», попутно оценив юмор того, кто придумал название, и порцию
тарпона под сезамовым* маслом. Где он по ту сторону океана подобный деликатес
испробует?
До посадки оставалось время, чтобы в последний раз (о том, что хоть однажды еще
ступит на этот материк и думать, настолько ненавидел все, с ним связанное, не хотел!) расслабиться на земле, которую принято называть родиной. Причем – ха-ха! – с большой
буквы. Для него же Заир – горше самой малоприветливой чужбины. Что он, Долк, для
страны? Нуль. Перекати-поле. Проблемный сгусток биологической плазмы. Планктон, служащий пищей для более удачливых видов. Вот и государству никому не нужный Долк
платит той же монетой!
Волны памяти унесли его в прошлое. Будто на экране монитора увидел лицо
независимого (именно так он любил рекомендоваться) шамана. Как Долк – молоко на
губах едва обсохло – служителю культа верил! Безоговорочно. Был убежден, что тот
научит общению с всесильными сверхъестественными существами. Увы, вскоре «святые
религиозные уроки» превратились в совершенно другие. Колдун с азартом, достойным
более благовидного применения, «посвящал» своего последователя в тонкости
гомосексуализма и зоофилии.
Долк заказал еще один – теперь уже двойной коктейль. Крепок «Улетный» –
ничего не скажешь! У него, кажется, начинают прорезаться за лопатками самые
настоящие крылья. Еще пара порций и в Америку можно будет отправляться без
аэроплана – самоулетом.
Пожалуй, для полного кайфа неплохо было бы прихватить с собою девушку
юности – непредсказуемую Олду. Пусть бы увидела, на какую широкую ногу он будет
жить! Могла бы благами цивилизации, наравне с ним, тоже отныне пользоваться. Но разве
эту дикарку найдешь?! Да и понять сумасбродку всегда было трудно.
Кстати,
оближешь. А воплощение? Куда там трижды хваленому Корнелю*, о котором им столько
талдычили в школе! Как ловко он сыграл – вот это классика! – роль своего брата. А
дурман для Олды? Это ведь тоже его идея! Помощь многоопытного друга-шамана
заключалась лишь в консультации, какие растения и в каких пропорциях лучше
использовать, чтобы получить максимальный эффект. А проделка с охрипшим голосом?!
Наконец, с конфетами и букетом.
– Спасибо! Я тебе так благодарна! – млела дура от восторга, не подозревая, что
«презент» – дальновидная затея Долка, а отнюдь не нежный порыв Клода.
151
А эта скотина колдун, «подкинувший» ему ведерко трихомонад*, где он сейчас?!
Поделился, как говорится, накопленным богатством щедро, от души. Правда, надо отдать
должное, втихаря шустро и вылечил. Исключительно народными средствами. Так что к
тому моменту, когда он, против ее воли, «оприходовал» невесту брата, болезни у него уже
не было. Но Олду припугнул. Мол, получила она от него «подарок» – в виде постыдной
хвори. А чего выпендривалась? Цаца какая, недотрога хренова! Наверное, и из родных
мест рванула единственно, чтобы избежать пересудов. Ей, нравственной чистюле, они –
пострашнее, чем для правоверного мусульманина чушка.
Кстати, эта бестолочь, если жива, до сих пор ведать не ведает, что он-то ее в ту
ночь по-настоящему и не поимел. Кончил еще до того, как донес хрен до промежности.
Сперма пролилась на лобок. Ну, и пару капель скатилось между половых губ. А еще он, от
охватившей злости, засунул ей во влагалище указательный палец и немного там
пошуровал. Вот и весь акт прелюбодеяния.
Долк посмотрел («Следует поторопиться!») на часы и опрокинул остатки
определенно нравящегося напитка. И вновь мысленно вернулся к давнишней истории.
Виноват во всем гнусный слизняк – шаман! Почему он? Да хотя бы потому, что
когда Долк уже раздвинул Олде ноги, то понял: ничего у него не получится. Не
возбуждает девушка его так, как злополучный колдун. А как только в сознании мелькнула
срамная картинка – двое мужчин в весьма недвусмысленной позе – сразу же случилась
эякуляция. Однако кончил он, увы, не благодаря тому, что под ним извивалась юная
девушка. В общем, получился утонченный онанизм.
С годами убедился окончательно: его удел – гомосексуализм. Если бы не это,
встретил бы писаную красавицу, женился, завел детей. Иногда бы волочился за чужой
юбкой. А так…