Эсхато. Бешеные
Шрифт:
– Прости, Саш, я просто…
Раздался шум, и отец тут же схватил копье, вытянув его вперед. Жестом он приказал девочке стоять на месте.
– Кажется, это возле той двери. – Саша указала на кладовую, где она успела краем глаза заметить небольшую тень. Она крепко сжала журнал в руке, думая, что его отберут
Отец сделал несколько осторожных шагов и приблизился к кладовой. Концом копья он приоткрыл дверь и немедленно ударил копьем в темноту. Мгновение спустя послышался жалобный писк.
– Что там, пап? – взволнованно поинтересовалась
– Ужин, – после небольшой паузы отозвался отец.
Он опустился на корточки, а затем поднялся, держа за глотку кролика: худой, серая шерстка грязная и пыльная. Из его брюшка текла кровь, испачкав парой капель плащ отца. Лапы еще дергались, он был живой.
– Саш, ты должна… – сказал отец.
– Нет, – тут же перебила его она, – я не хочу, не буду…
– Ты должна это сделать.
– Нет, я не буду, – настойчиво повторила девочка.
Он с досадой вздохнул, и не стал переубеждать ее.
Саша закрыла глаза ладонями. Воображение вырисовывало как отец сворачивает шею бедному кролику. Как она прикончит его собственными руками, если даже сама мысль об убийстве зверька вгоняла в дрожь?
Послышался хруст и тело Саши на секунду дернулось.
– Нам повезло, – сказал отец.
– Уже можно смотреть? – спросила Саша, игнорируя слова отца.
– Да, можно.
Повернувшись, она успела заметить, как он прячет тушку в рюкзак. Затем он поднял копье, конец которого был испачкан кровью.
– Давай поищем здесь еще чего-нибудь полезное и будем возвращаться в деревню, – сказал он. – Уже темнеет.
Но она словно не слышала его слов. Перед глазами до сих пор стоял кролик, чьи лапы дергаются в предсмертных конвульсиях. Она подумала о маленьких крольчатах, которые теперь остались сиротами.
– Саша… – Он приблизился к ней и положил руку на плечо. – Рано или поздно тебе придется это сделать. Ты должна быть готова.
– К убийству?
– К выживанию, – сказал отец. – Ты моя дочь, и я буду заботиться о тебе до самой смерти, но когда-нибудь меня не станет, и тебе придется заботиться о себе самой. Мир уже не такой, как был тогда, теперь все иначе. Ты понимаешь? Либо ты их, либо они тебя.
Она опустила взгляд. В сердце крылась нелепая обида на отца за то, что он лишил жизни невинное животное. Но она знала, что ее отец говорит правду, знала это всегда.
Она кивнула.
Он поцеловал ее в лоб, пощекотав нос своей бородой.
– Давай продолжим.
Они всегда ходили только по лесу, стараясь избегать открытых участков. Приближалась зима, и деревья понемногу избавлялись от своих желтых одеяний, сбрасывая их на землю. Иногда где-то раздавался хруст упавшей ветки, и отец сию же секунду останавливался и настораживался.
– Будь внимательнее и смотри под ноги. Лишний шум нам ни к чему.
Каждый раз когда он произносил эти слова, его лицо выглядело серьезным. Саше казалось, что он накричит на нее, наорет и бросит.
Может,
Она задавала себе этот вопрос каждый раз, когда видела этот взгляд. Каждый раз коленки ее начинали подкашиваться, когда он делал ей подобные замечания. Наверное, только в эти секунды она боялась своего отца, самого близкого на свете человека. Он никогда не поднимал на нее руку, никогда не бил, но этот взгляд, в котором так и читалось: «Если ты будешь все делать неправильно, я тебя живьем закопаю», заставлял ее нервничать.
– Прости. – Сашин голос немного задрожал.
Ответа не последовало. Он посмотрел на небо, а затем вокруг.
– Стоит поторопиться, скоро начнет темнеть, а нам еще часа так два идти до деревни.
Саша покачала головой. Он заметил это.
– Чего такое? Все хорошо?
Она приоткрыла рот, намереваясь сказать кое-что, но не смогла.
– Ну ты чего? – Отец подошел к ней вплотную.
– Ты меня любишь? – Она произнесла эти слова так быстро, словно прочла по бумажке.
Отец сначала улыбнулся, а потом обнял ее.
– Конечно, люблю. Только тебя одну и больше никого на свете.
– Ты же меня не бросишь никогда?
– Никогда.
– И не обидишь?
– Что ты! Нет, ни за что.
Они стояли, крепко обнявшись, еще несколько секунд, пока отец не сказал:
– Надо идти, темнеет.
Океан.
Она никогда не видела так много воды в одном месте и даже не подозревала, что нечто подобное существует. По пути она постоянно доставала журнал из-за пазухи и рассматривала картинки. Она попыталась представить себя там, среди этих людей с широкими улыбками и счастливыми лицами.
Казалось, что у океана нет ни конца, ни края. В ее воображении он был бесконечно длинным и терялся где-то в неизвестности. Ей хотелось верить, что однажды она вместе с папой окажется там. Он научит ее плавать, и они уплывут так далеко, как только смогут.
Впервые в ее жизни у нее образовалась первая настоящая мечта – оказаться у океана и увидеть его своими собственными глазами.
Отец заметил, что она рассматривает картинки.
– Когда мама была беременна тобой двенадцать лет назад, мы отдыхали на одном из таких пляжей, – начал он.
– Красная жемчужина? Ты говорил утром.
– Да, Красная жемчужина. Он так назывался из-за солнца. Как только оно опускалось за горизонт, песок становился ярко-красным, отчего пляж и получил такое название.
Саша попыталась представить себе это мгновение. Яркий и теплый красный свет ложится на все вокруг: на море, деревья, песок, камни, людей. Неужели такое чудо и вправду существует?
Они ускорили шаг.
С неба посыпались крохотные хлопья снега, самого первого в этом году. Саша на секунду остановилась и взглянула на солнце, которое уже готовилось спрятаться за горизонтом.