Эшвин
Шрифт:
И беженцам, спасшимся от уничтожения в Секторе 2, потребовалось времени меньше, чем ей, чтобы узнать свою культуру.
— Не надо, — пробормотала Эйвери.
— Не надо что?
— Смотреть на меня так, как будто я такой же хороший человек, как и ты. — Она сделала паузу, а затем снова продолжила обмывать тело Джейдена. — Тем более что я просто лгала прямо в лицо.
Кора смотрела на нее.
— Это правда, — ответила Эйвери, как будто взгляд был вопросом и комментарием. Осуждением. — Что ты знаешь о Секторе 2 до войны?
Почти ничего, что не вращалось
— Они сосредоточились на торговле. Импорт и экспорт товаров для города, насколько я знаю.
— Не уклоняйся. Я же этого не делаю. — Эйвери сверкнула понимающим взглядом. — В основном, они торговали шлюхами.
Щеки Коры загорелись румянцем.
— Я не хотела говорить этого.
— Они никогда не называли это древнейшей профессией в мире.
— Думаю, что нет.
Эйвери продолжала:
— В саду были разные заведения, и каждый дом имел свою собственную отличительную черту. Если вы пожелали наивную инженю — вы получите георгин. Если вашим предпочтением были пары, всегда был Дом Плюща. А если вы хотите по-настоящему страшную женщину, такую же красивую, как и смертельно опасную, то вы выбираете орхидею.
Она пополоскала ткань в чаше, потом медленно опустила ее в воду.
— Моя сестра Алекса была орхидеей. Ты знаешь Лекс?
— Знаю.
Кора впервые встретилась с королевой Сектора 4 во время войны.
— Встреча с ней была… интригующей.
— Да?
— Ладно, более чем неловкой. Она угрожала выстрелить мне в лицо.
Эйвери разразилась насмешливым хохотом.
— Как я и говорила, красивые и смертельно опасные! — Ее пальцы судорожно сжались вокруг края каменного стола, пока костяшки не побелели, выдавая неискренность ее шутки.
— Я прошла обучение в Доме Роз. Они учили нас, как быть всем. Хозяйкой, любовницей, экономкой. Рабыней. Домашним животным. Вот почему я расспрашивала об обрядах. Я должна была узнать все, что могла, о Секторе 1.
Не улавливая логической цепочки, Koрa не могла проследить за ходом мысли женщины.
— Я не понимаю.
— Мой покровитель умер в результате взрыва. — Эйвери сглотнула, затем умоляюще посмотрела на Koру, широко раскрыв глаза. — Меня обучали заниматься всеми этими вещами для него. Быть идеальной женщиной. И я до сих пор продолжаю так жить, даже если не осталось того единственного, для кого я должна быть идеальной.
Слова врезались в Koру, распространяясь по груди ослепительной болью, пока та не превратилась в огромный ком в горле. Несмотря на все вопросы о происхождении, мучившие ее, она никогда не задавалась вопросом, кто такая Koрa Беллами. В сердце, в душе она точно знала, что хочет сделать со своей жизнью и кем хочет быть. Именно это удерживало ее, помогая в тяжелое время оставаться в здравом уме. Она не могла даже вообразить, что может почувствовать себя потерянной в такой ситуации.
Эйвери все еще наблюдала за ней, молча умоляя о понимании, когда Koрa взяла ее за руку.
— Так сделай это для себя. Совершенство подходит
— То, что я хочу. — Эйвери обдумала сказанное и сжала пальцы Коры. — Благодарю тебя!
— Да без проблем.
Женщина отстранилась и извлекла ткань из чаши. Пробормотав что-то себе под нос, она выжала ручеек душистой воды на лоб Джейдена. Сделала паузу, а потом повторила этот жест еще два раза. Сейчас это напоминало действия Гидеона, когда Кора вначале пришла во двор — священный ритуал, со значением которого у нее не было времени ознакомиться.
Наконец, Эйвери заговорила.
— Ты знаешь, по какой причине они называют это созданием дома? — Ее интонация была небрежной, почти обычной. — Требуются усилия, чтобы что-то построить. Ничто не дается просто так.
Кора посмотрела на свои руки. Обернула ткань вокруг пальцев, потом снова распустила, размышляя.
— Ты права.
Она не могла быть частью их сообщества, если до сих пор считала себя посторонней.
Следующие слова Эйвери прояснили ее мысль.
— Ты больше не живешь в Эдеме, Кора. И я не думаю, что Гидеон… — она запнулась, румянец пополз по ее щекам. — Я не думаю, что кто-то здесь посчитает твои вопросы утомительными. Так что — спрашивай. Узнавай, если ты хочешь сделать это место своим домом.
До появления Эшвина Кора часто задавалась этим вопросом. Теперь же он полностью захватил ее мысли. Пока она не разобралась, что происходит между ними, все остальное не имело значения.
— Я подумаю об этом.
— Пожалуйста.
Эйвери вернулась к своему занятию. Удовлетворенной.
— Это хорошее место, Кора. Нам обеим повезло, что мы нашли его.
Кора не могла не согласиться.
Ана
Дикон снова наблюдал за ней.
Кожу Аны защипало от ощущения его взгляда. Девушка игнорировала его, как могла.
Она шнуровала ботинки, сосредоточившись на том, чтобы обувь сидела удобно, не слишком сдавливая ногу. Перевязывала узлы тщательно, чтобы не наступить на шнурок в своем первом рейде в качестве Всадника…
Командир двинулся дальше, и девушка тихо выдохнула, потянувшись за ножом, который держала в ботинке. Соблазн посмотреть через плечо был достаточно сильным, но она не хотела снова привлекать его внимание из-за страха, что найдется повод заставить ее остаться.
Потому что Дикон не одобрял ее.
Ана сомневалась, что кто-нибудь другой мог заметить, может быть, даже и Гидеон не уловил бы этого.
Но Ана всегда очень хорошо понимала Дикона, тонко чувствовала его. Она наблюдала за ним с подросткового возраста и, можно сказать, боготворила.
Дикон был квинтэссенцией Всадников, образцом для подражания, идеалом, к которому стремилась Ана.
Он был сильный, серьезный, быстрый, если кому-то нужна была помощь, стремительный, если требовалась защита или когда угрожала опасность.