Эшвин
Шрифт:
— Войдите!
Интерьер офиса Гидеона был таким же непростым для понимания, как и человек, сидевший за широким полированным столом. Как и в большей части его роскошного дома, освещение в значительной степени зависело от естественного света из огромных окон, занимавших обе стены. Три массивные кованые люстры в виде широких треугольников свисали с высокого потолка, мягкий свет от свечей рассеивался красочными шарами из цветного стекла.
Аналитик с Базы мог написать только одну страницу о люстрах в тех сообщениях, которые он передал. Отказ от электрического
Вероятно, они были сделаны из сального воска. Один из братьев младшей ветви семьи Риос занимался очень прибыльным бизнесом поставки животного жира с ранчо. Без сомнения, процент от продукта шел Гидеону Риосу, десятина, которую платили все в этом Секторе.
Гидеон Риос легко мог оказаться самым богатым человеком в радиусе ста миль. Его богатство конкурировало с состояниями бывших продажных советников в Эдеме, а также с большинством других лидеров Секторов.
И он сидел за простым деревянным столом, в обычной хлопковой рубашке, потягивая воду из фаянсовой чашки, и улыбался так искренне, что Эшвин почти поверил в то, что для Гидеона не было ничего важнее беседы с человеком, посланным шпионить за ним.
А может, это было не так. В конце концов, Гидеон способен одержать победу.
Как будто Риос почувствовал эту мысль, его улыбка стала еще шире. Он указал на один из резных деревянных стульев у противоположной стороны стола.
— Присаживайся.
Эшвин пересек комнату, но еще не успел сесть, как Гидеон продолжил:
— И давай решим, какой, по-твоему, разговор у нас будет? Мы можем говорить друг другу едва скрываемую ложь и анализировать подтекст каждого слова, или же мы можем сказать правду и сделать ставку.
В течение двух следующих ударов сердца, Эшвин просчитывал убийство Гидеона Риоса.
Вряд ли это было оптимальным результатом. Если Гидеона не станет, то любое преимущество, которое База могла получить с этого, будет сведено на нет священной войной мести, которая сразу же последует. Гидеон мог объявить Изабелу новым Главой религии деда, но как бы она ни пропагандировала пацифизм, Сектор 1 обязательно поднялся бы, чтобы отомстить за него.
И Кора будет убита горем. Мало того, что человек, о котором она заботилась как о брате, будет мертв от рук Эшвина. У нее разобьется сердце от осознания того, что он стоял перед Гидеоном, размышляя о его убийстве без малейших колебаний.
Кора вызывала в нем чувства. Но до сих пор никто не доказывал, что они могут быть заразны.
Опускаясь в кресло, Эшвин уперся глазами в своего противника и мгновение рассматривал его.
— Я предпочитаю правду.
— Так же, как и
— Теперь, когда мы можем быть откровенными, у меня есть вопрос. Были ли дезертиры частью тактического расчета, чтобы проникнуть в Братство Всадников, или просто удобным предлогом?
Судя по выражению глаз Гидеона, неверный ответ мог оказаться фатальным. К счастью, правильный ответ был правдой.
— Удобным оправданием. Дезертиры стали проблемой на Базе после разрыва с Эдемом. Это была самая многочисленная группа, и там было достаточно много солдат, числившихся пропавшими без вести после войны.
— Действительно? — намек на любопытство заменил холодок в глазах другого мужчины. — Почему так много?
Особой опасности в этой информации не было, поэтому Эшвин предпочел объяснить ситуацию в качестве жеста доброй воли.
— Разочарование. Желание выяснить, почему в Эдеме растратили все ресурсы, в то время как на Базе люди уже истекали кровью и приносились в жертву, что и вызвало значительные волнения.
— Я могу себе представить, — пробормотал Гидеон. — В Секторах слишком хорошо знакомы с жертвами во имя жадности Эдема.
Учитывая, что многие Секторы выразили разочарование по поводу восстания против города, Эшвину нечего было возразить на это.
С полуулыбкой Гидеон понимающе кивнул, а затем сменил тему.
— Так… База, значит, обеспокоена по моему поводу? Я уж было грешным делом подумал после того как О'Кейн провернул нашу маленькую революцию настолько эффективно, обо мне забыли.
Не было никаких сомнений, в том что Даллас О'Кейн, лидер Сектора 4, вызывает серьезную озабоченность у Руководства Базы. Он оказался в состоянии полностью восстановить свою империю, основанную на доходах от спиртного, азартных игр и секса всего лишь через шесть месяцев после войны, раз и навсегда укрепившись в роли похотливого варвара.
Гидеон в свою очередь строил Храм.
— Генералы достаточно подробно изучили военную историю до Вспышки, — Эшвин тщательно подбирал слова. — Я не был подробно проинформирован об их текущих проблемах, но, думаю, число беженцев, в настоящее время присоединившихся к религии вашей Семьи, приводит их в замешательство.
— Откровенная оценка. — Гидеон поднял брови. — Я мог бы указать на то, что моя сестра Изабела в настоящее время является официальной Главой религии, если это поможет?
Эшвин скрытно наблюдал за Ассамблеей, где состоялась официальная передача власти. Гидеон стоял на ступенях самого большого Храма в Секторе и принародно — в буквальном смысле — передал Мантию власти своей средней сестре.
Руководство Базы считало, что Изабела была лишь номинальной фигурой. И Эшвин не мог с этим не согласиться.
Спустя минуту молчания Гидеон рассмеялся.
— Полагаю, нет. И что же их смущает? То, что я добровольно отдал власть, или что я отдал власть женщине?