Эшвин
Шрифт:
Девушка опустилась на колени с той же лукавой улыбкой. Но сейчас в ней тоже проглядывала уязвимость. Он заметил незаметное подрагивание рук, когда она потянулась к пряжке его ремня.
Она предлагала себя монстру. И этот монстр гладил ее растрепанные волосы и накручивал мягкую прядь вокруг пальца. Монстр, который признал свою идеальную спутницу жизни, потому что она была таким же, как и он — нечеловеком, созданным в лаборатории. Но она была слишком человечна. Невероятно, невыносимо человечна.
И Малхотра был готов провести
Она была его. Навсегда.
— Я тоже тебя люблю.
Она потерлась щекой о жесткое бедро.
— Скажи это снова.
— Я люблю…
Как только Koрa раздвинула губы и осторожно обхватила головку члена, умение Эшвина говорить оказалось там же, где и его способность рассуждать. Он не мог сказать и слова, лишь застонал, убаюканный выражением ярко-голубых глаз, смотревших на него снизу вверх, когда она взяла его глубже.
На этот раз Кора действовала не медленно или нервно. К поддразниванию языка присоединился жар рта, следом — ее рука, крепко сжимая основание члена. А затем посасывания, достаточно обжигающие, чтобы заставить его напрячь колени, так что он чуть не зашатался под ослепляющей волной удовольствия.
Ее свободная рука коснулась твердой ягодицы, понуждая его погрузить руку в ее волосы, он знал, чего она хочет. То, в чем нуждается…
Медленным движением его пальцы зарылись в шелковистые волосы, пока несильная хватка не обожгла кожу головы. Волнующее ощущение, достаточное для того, чтобы сокрушить в голове крики боли других людей, достаточное, чтобы избавиться от всего этого.
Они оба нуждались в этом. И теперь они оба знали, почему.
Он усилил хватку, пока ее глаза не наполнились слезами, и она беспомощно не застонала от возбуждения. Как же красива она была сейчас, стоя на коленях, такая сладкая и добровольно готовая…
Этого было недостаточно. Не для монстра.
Кровать была пыльной. Как и шаткий столик. Но Эшвин не нуждался в горизонтальной поверхности. Он нагнулся и потянул ее вверх по своему телу, поднимая, пока она не вскарабкалась, чтобы обхватить ногами его бедра. Мягкие складочки скользнули по члену, влажные и горячие, когда он обхватил ее за попку и начал покачивать, жестко надавливая на клитор.
— Ты мне доверяешь?
— Всегда, — раздался шепот в ответ. — С каждым вздохом.
Годы службы и физической подготовки позволили ему легко приподнять девушку повыше, чтобы выровнять их бедра. Первые несколько секунд вторжения в ее тело чуть не заставили мужчину потерять контроль, но он проигнорировал сжатия тугого лона и сладкие мяукающие звуки, которые Кора издавала, когда он жестко контролируя свои мышцы, плавно насадил ее на свой член.
Оказавшись настолько глубоко, насколько смог, он поцеловал ее в чувствительное место на подбородке.
— Закрой глаза и откинь голову назад.
Она медленно выполнила приказ с блаженной
— Ты находчивый человек, лейтенант.
Он никогда не был так благодарен своей находчивости. Секс всегда был небрежным способом погасить физический зуд, а не упражнением в творчестве. Перечень мест, в которых он хотел исследовать пределы их общей выносливости, быстро вырос.
Но этот раз был первым. Здесь, в этом домике, с ней, льнувшей к нему, как будто это было самой естественной вещью в мире. Потому что это то, что он всегда хотел — быть для нее гарантией безопасности. Ее основой.
И может быть, когда-нибудь стать ее миром.
— Держись, — прошептал он, приподнимая ее бедра, пока почти не вышел, задержавшись только самым кончиком члена.
Затем он начал мощно толкаться. Входя до упора сильными ударами, будто пытаясь достичь самого сердца.
Это было блаженством. Жарким, ошеломляющим, ослепительным наслаждением. Ее маленькое тело было напряженным и сладким, звуки — одуряющими и возбуждающими. Она низко застонала и задохнулась, когда он немного изменил позу, наклонив бедра, и нашел идеальный угол. Кора громко закричала, ногти хищно впились, оставив восемь полумесяцев на его плечах. Мужчина вздрогнул от сладкой боли и начал двигаться быстрее и сильнее, пока звук шлепков их сталкивающихся тел не добавил свою собственную непристойную ноту в музыку ее стонов.
Кора кончила, крича его имя, и прилив удовлетворения был настолько сильным, что это заглушило его необходимость последовать за ней. Вместо этого Эшвин опустил девушку на пол и, поддерживая, подтолкнул к двери, вынуждая ее нажимом руки прижать ладони к плоской отполированной поверхности.
Это было более интенсивно — скользить в ней сейчас, прижавшись грудью к спине и жестко удерживая за запястья — Кора выгнула спину и откинулась головой на его плечо. Он прижался к ее шее раскрытым ртом, и его первый укус совпал с движением пальцев, чувствительно ущипнувших напряженный клитор, неумолимо преследуя ее удовольствие.
Он хотел ее погубить. Разрушить. Уничтожить наслаждением.
Он довел Кору до второго оргазма, затем третьего, удерживая вертикально, когда ее колени начали подламываться.
— Еще раз, — хищно пообещал он, шепча слова ей на ухо, когда девушка громко всхлипнула и вздрогнула. Она была такой влажной, его пальцы легко скользили, уговаривая и настаивая. — Я люблю ощущение, когда ты кончаешь, сжимаясь вокруг меня.
Ее полуоткрытые губы шевельнулись в молчаливой мольбе.
Этого было достаточно. Он почувствовал дрожь, мягкий трепет глубоко внутри, оборвавшийся каскадом ощущений, пока она сжимались вокруг него так сильно, что его зрение помутилось. Хриплые нотки в ее севшем голосе толкнули его через край.
— Эш-вин…
Его имя.
Жаждущая и нуждающаяся, такая же, как и он.
Когда ослепляющее удовольствие немного поблекло и ее содрогания чуть успокоились, он осторожно вышел, помня о том, что малейшее движение вызывало всхлип.