Эскадрилья-призрак
Шрифт:
– Ориентируй на нас вместо командного кресла и активируй.
Иесмин затрещала клавишами и тумблерами, затем воздух перед старшими офицерами сгустился в голографическое изображение.
Адмирал с интересом разглядывал человека в черном безупречно чистом и выглаженном мундире. Имперец был энергичен и заносчив.
– Во имя ситхов, вы кто такие?
– поинтересовался он, высокомерно вздергивая одну бровь.
Акбар оглянулся на кореллианина, тот лишь ухмылялся и молчал.
– Я - адмирал Акбар, главнокомандующий вооруженными силами Новой Республики. А вот кто вы такой?
– Капитан Дарилльян,
– имперец яростно жег взглядом мон каламари; его гнев был столь явственен, что, если бы голограммы умели проецировать энергию, Акбара сожгло бы на месте.
Адмирал опять оглянулся на Антиллеса; адмиральского любимчика просто распирало от удовольствия.
– Мне почему-то казалось, что в рапорте вы утверждали, что капитан погиб.
Ведж даже рта не успел открыть, капитан Дарилльян взревел от ярости.
– Погиб! Я вам покажу - погиб! Энсин Антиллес, пристрелите этого наглеца! Как он посмел явиться на мой корабль?!
Кореллианин хохотнул:
– Ну вот, теперь энсин, да? Сегодня я прошелся по всему перечню званий. Ситх тебе, Мордашка, обойдешься. Завязывай ломать комедию.
Капитан Дарилльян перестал орать и улыбнулся. Потянулся куда-то за пределы проектора и, должно быть, что-то там переключил, потому что голограмма пошла рябью... и превратилась в ухмыляющегося Гарика Лорана,
– Йюб-йюб, коммандер! Затем он исчез.
Теперь уже оба глаза Акбара были обращены на хихикающего подчиненного.
– Своего рода голографическое наложение? Кореллианин кивнул.
– Точно. Капитан Дарилльян был так безмерно самовлюблен, что личные записи и бортовой журнал хранил в полномасштабном формате. Зубриле Три'агу было из чего отбирать образцы. Состряпали компьютерную модель, подсоединили голосовой преобразователь и спроецировали поверх изображения Мордашки. И звук, и картинка. И пока мы никому не дадим лично встретиться с капитаном, то сумеем дурачить противника.
– Весьма... впечатляет.
Акбар сделал вид, что приходит в себя после пережитого изумления. Он был смущен и боялся, что Антиллес это заметит.
– И еще у меня есть личная просьба, Ведж, - наконец решился мон каламари.
– Не могли бы вы на несколько минут освободить от обязанностей офицера Акбар. Я хотел бы побеседовать с племянницей.
* * *
Не так уж много на кореллианском корвете мест для уединения, поэтому Иесмин отвела дядю в кают-компанию носового отсека. Им повезло, потому что там было пусто.
– Должен выразить свое удивление, - заговорил адмирал, - но сначала я узнаю, что коммандер Антиллес набирает эскадрилью из законченных неудачников... а вскоре в списке кандидатов появляется твое имя. Нет, пойми меня правильно, я рад, что ты служишь у него, но... но я не понимаю. Твое досье безупречно.
Йесмин почтительно пошевелила усиками.
– Мое досье - доказательство моих неудач, дядя.
– Нет.
– Попытайся осознать. Я была первой в нашем выпуске, но в какое бы подразделение я ни попадала, дело всегда заканчивалось тем, что меня посылали либо в простейшую разведку, либо доверяли перекладывать бумаги.
– С твоими-то отметками?
– С моим именем, дядя. Все мои командиры опасались подставлять меня под удар, потому что боялись, что
– Какая нелепость! Сын генерала Кракена подвергал свою жизнь опасности с того самого мгновения, как вступил в армию. Он даже летал с Разбойным эскадроном, а рк это едва ли самое безопасное место в Галактике.
– Дядя, может быть, дело в чрезмерной опеке женщин... или в презрении к нашему народу. Но нелепо или нет, но я, похоже, зря училась. Мне все равно ничего не давали сделать. Я даже сказать не могу, как я счастлива, что Ведж... что коммандер Антиллес взял меня к себе. И он разрешил мне вылетать на боевые задания! Я - его ведомый, дядя. Мое сердце поет от радости. В конце концов, я пилот, а не пустое место, - Йесмин взглянула на адмирала в упор.
– И если впереди меня ждет быстрая смерть, ты не станешь желать коммандеру Антиллесу зла.
– Тебе хорошо рядом с ним?
– Да.
– Тогда как я могу его обвинять? Но если ты будешь во всем его слушаться и научишься тому, чему он пытается тебя научить, то, возможно, у меня не будет причин горевать.
– Я все сделаю, дядя.
* * *
После того как последний военнопленный был перевезен на "Дом Один", челнок вернулся на корвет с новым экипажем. Веджа представили новому командиру корабля, кряжистому опрятному человеку с простоватым лицом, обрамленным белой бородой, - капитаном Чодаем Хракнессом с Агамара - и долговязой элегантной шатенке с Корусканта, лейтенанту Атрии Табанне, его старпому. Эту забавную парочку Антиллес запомнил сразу, с длинной чередой инженеров и механиков было сложнее.
Затем они все наблюдали, как "Борлейас" и "Дом Один" ушли из системы, а еще некоторое время спустя занялись своими делами.
Расширенный контингент механиков под строгим руководством Куббера отправился усиливать кронштейны в носовом ангаре. Нужно было сделать их прочнее и устойчивее.
Офицеры и матросы обживали каюты. В прежний экипаж входили штурмовики, которых не стали заменять солдатами Новой Республики, поэтому корвет оставался относительно пуст. Каждому пилоту выделили по отдельной каюте, а Веджа, которого общим голосованием (единогласно, при одном голосе активно против) назначили командующим временного соединения, куда входил собственно "Ночной гость" и обе эскадрильи - Проныры и Призраки, вынудили поселиться в просторных шикарных апартаментах, ранее принадлежащих капитану Дарилльяну. Попытку побега пресекли в зародыше. В отместку Антиллес заявил, что злоупотребит вла-238 стью, и заставил подчиненных перетаскивать тяжелые драпировки и коллекцию скульптур, собранных по всей Галактике, в трюм. В результате диктаторских наклонностей коммандера, пота и проклятий его пилотов частные покои превратились в еще один конференц-зал.
* * *
Жизнь потихоньку налаживалась.
И Келлу Тайнеру ее новое течение совсем не приносило радости. "Ночной гость" был много меньше базы на Фолоре, а следовательно, шансы избежать встречи с УЭСОМ Йансоном по несколько раз на дню стремились к нулю. Как правило, все сводилось к проходу мимо друг друга в коридоре, но даже эти короткие и безобидные встречи рождали в сердце алдераанпа леденящий ужас. Мускулы на спине судорога сводила до состояния камня.
После одного такого случая Кроха обронил: