«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели

Вихрев Федор

Ханс поднял визор своего нейрошлема и вытер пот со лба.

— Совершенно верно. В любую секунду, а следовательно, пора сворачиваться… — Его слова были прерваны внезапным шипением ракет, падающих по пологой дуге через стены и наполнивших воздух тучей осколков. Но эта атака закончилась так же внезапно, как и началась. Ханс направил «Слона» к дороге, прижимаясь к трехэтажному зданию и тем самым разрушая его.

— Ладно, ребята, поиграли, и хватит. Закругляемся! — весело прокричал в микрофон.

Семерка серых от пыли роботов направилась в обратный путь…

Солнечная

система. Планета Земля. ФРГ. Окрестности Мюнхена. 22 октября 1977 года. 13 часов 40 минут

Клауса хватило только на двадцать минут спокойного передвижения. Сплюнув на пол, он увеличил скорость до максимума и вскоре скрылся из виду.

На экране появилась одиночная отметка. Клаус потер руки и внимательно всмотрелся в строки.

Из них следовало, что это легкий бронемобиль местных ополченцев, точно такой же, как та пара, что он разделал в городе. Угловатая восьмиколесная зверушка, застигнутая врасплох, как и другие, вместо бегства обстреляла его робота. В глазах пилота все ярче разгорался азарт. «Страус» по воле хозяина стал поливать из крупнокалиберных пулеметов восьмиколесный гроб, кружа вокруг жертвы. Периодически о броню робота скрежетали снаряды, не принося, впрочем, особого вреда. «Страус», изредка постреливая, следовал за отступающим броневиком.

Внезапно что-то гулко ухнуло, робот завертелся на месте в поисках угрозы. В шестистах метрах, чуть слева, на него смотрел ствол танкового орудия. Выругавшись, Клаус бросил своего робота в сторону, разминувшись с новым гостинцем, и выстрелил в ответ. В танк ударил иглообразный рубиновый луч, вгрызаясь в броню. Отчего-то — без видимого эффекта. Отбежав в сторону, «Страус» снова выстрелил, но и второй луч не смог пробить броню странного танка.

Клаус резким движением направил робота в сторону. Но не успел: в поврежденный бок прилетел девяностомиллиметровый снаряд и, пробив тонкую броню «Страуса», взорвался. Взрыв повредил охлаждение реактора, разрушил гироскоп и порвал основные цепи. Гигантская птица осела на бетонное крошево, усыпавшее некогда чистые улицы. Клаус взвыл в бессильной злобе. Бесстрастный голос компьютера методично фиксировал повреждения робота:

— Вышли из строя основные цепи…

— Уничтожен гироскоп…

— Поврежден двигатель…

— Утечка охладителя…

Пронзительно взвыла сирена, сигнализирующая о чудовищном перегреве. Клаус обвел мутными после удара глазами кабину «Страуса». Почти все индикаторы горели красным, на центральном экране, покрывшемся сетью трещин, мигала красная надпись: «Катапульта повреждена».

По мере осознания глаза разведчика сделались круглыми, а в душе поселился страх. Ватными, непослушными руками он нащупал рычаг катапульты. Дернув его раз, другой, он взвыл в полный в голос. Система спасения не сработала.

Запас прочности реактора, заложенный создателями «Страуса», подошел к концу, и, ничем уже не сдерживаемая, его мощь ринулась на волю. Волна энергии буквально разорвала истекающего охладителем робота. Ослепительная вспышка поглотила уже мертвую машину и погибшего пилота, расшвыряв обломки на десятки метров.

Солнечная система. Планета Земля. ФРГ. Окрестности Мюнхена. 22 октября 1977 года. 13 часов 40 минут

Подтянувшиеся силы бундесвера занимались чрезвычайно увлекательным

делом — они обстреливали большое, слегка вытянутое яйцо, прочно усевшееся на развалинах нескольких домов. Поначалу, недооценив противника, они потеряли много людей и техники, но потом, выявив зону дальности стрельбы противника, начали методично вколачивать издали в корабль противника снаряд за снарядом.

Треск помех прорезал доклад выдвинутой к дороге разведывательной бронемашины.

— Псарня, я Лис-Один, вижу противника. Шагающая машина, похожа на двуногого динозавра. Направление — юго-восток, скорость — сорок. Других объектов не наблюдаю.

— Принято, Лис, отвлеки его. Бульдог, выдели машину для уничтожения противника. Остальным — продолжать обстрел прежней цели.

— Принято, Псарня.

И старенький «Паттон» бодро направился к окраине разрушенного поселка, собираясь доделать то, что не успели его коллеги в Мюнхене, — вправить мозги экипажу по-прежнему неизвестного противника.

А вот и он, легок на помине. «Динозавр» гнался за удиравшей «Рысью», непрерывно поливая ее из пулеметов. Вот идиот — он так увлекся, что по сторонам совсем не смотрит. Ладно, сейчас начнем урок хороших манер.

— Бронебойным!

— Выстрел!

Штрих трассера прочертил дугу, ударив в броню робота. Ну как, вкусно? Сейчас получишь еще.

«Динозавр» недоуменно замер на месте. Во всем облике машины читалось несказанное удивление — как на него посмели напасть? На него, такого грозного и страшного? Потом из-под днища вырвался режущий глаз луч, ударивший в броню танка. Но он только оставил небольшую ямку — двенадцать сантиметров стали так просто пробить не получится.

Грохот ответного выстрела, звон выброшенной гильзы. На этот раз промах и прилетевший в ответ очередной лазерный, теперь уже, без сомнения, лазерный, удар. Ноль-ноль. Отчетливый щелчок затвора. Н-на, получай без сдачи.

Бронебойный снаряд прошил подточенную предыдущим попаданием броню и взорвался внутри, разбросав в стороны листы обшивки. «Динозавр» вихлясто дернулся и, нелепо взмахнув нижними конечностями, упал. Затем, пролежав некоторое время в таком положении, взорвался.

— Псарня, мы его сделали, — от вопля командира «Паттона» закладывало уши. И тем страшнее был последующий доклад внезапно севшим голосом: — Наблюдаю еще шесть объектов.

— Вас понял. Разворачиваемся.

Солнечная система. Планета Земля. ФРГ. Окрестности Мюнхена. 22 октября 1977 года. 14 часов 10 минут

Девяностомиллиметровые снаряды самоходок барабанили по броне шаттла, не нанося большого вреда гиганту, оставляя только оспины. Ополченцы, сосредоточившие все внимание и огонь на челноке, не заметили две тройки стальных гигантов. Ханс, услышав щелчки, направил взгляд на центральный экран и увидел движущиеся символы.

Там была картинка танка местных: приземистый, со скошенными бортами и чудовищно длинной пушкой. Скривившись, пилот со злостью саданул кулаком по подлокотнику кресла. Перед глазами встала картина растерзанного «Страуса», на глаза навернулись слезы…

— Убейте их! — проорал Ханс, брызжа слюной. — Они заплатят за твою смерть, Клаус!

Внешние динамики «Слона» орали во всю мощь — Ханс изливал поток ругани на танкистов. Ракеты, выпущенные со «Слона», послужили сигналом.