Эскалация
Шрифт:
— Это в каком смысле?
— Пока смотрят, как их предшественники терпят неудачу, сами будут искать выход из этой ситуации. Мы нашли. Каким-то чудом.
— А если и они что-то такое придумают?
— Значит они лучше, чем я о них думал, — отметил Зарин и вдруг с удивлением для себя подумал — а когда это он стал смотреть на этих людей свысока?
Нет, мысленно одёрнул он себя. Не свысока. Просто иначе.
— В любом случае, если кто-то из них справится, то хорошо. Значит мы увидим что-то интересное.
Павел скривился.
— Ага. Мечтай. Как будто сейчас мы смотрим
Тут Александр оказался вынужден согласится с Лейкиным. Сейчас перед их глазами шла вторая попытка. Первым «выступал» Гаркрист. Доусман, как и его предшественник попытался решить задачу сходу. Что Райнер, что Эндрю, действовали одинаково. Снимали ограничители с компенсаторов, после чего давали дёру в сторону края системы на полном ходу.
Ага, если бы всё было так просто.
На пару мгновений Александр поёжился от пробежавшего по спине холода. Это сейчас было весело наблюдать за тем, как его подчинённые изо всех сил пытаются решить ту задачу, что он перед ними поставил. Никакой реальной опасности. Никакой угрозы. Только они против компьютера. Ну, на самом деле против Павла и его подчинённых, но сейчас это большой роли не играло.
В любом случае, сейчас происходящее Зарину казалось чем-то… неправильным. Ни Райнер, ни Галиченко не испытывали страха. Скорее раздражение от того, что попали в идиотскую и безвыходную ситуацию по желанию своего командира самодура.
А вот единственное, что на их месте в тот момент чувствовал Александр были отчаянье и безвыходность.
Ну, ещё и небольшая надежда на рискованный и безумный трюк. Но, это уже больше из пустой надежды хоть как-то изменить ход событий в свою пользу. В любом случае, он собирался дать своим капитанам сполна хлебнуть если не отчаянья, то, хотя бы, этой самой безысходности.
Так, один за другим, все пятеро претендентов прошли через то, что выпало на долю «Ганнибала» и его экипажа месяц назад в Офелии. И ни один из них не смог выполнить поставленную задачу. Итог был один. Во всех пяти случаях умышленно лишённый наступательного потенциала дредноут уничтожался крейсерами. Да, долго. Но методично и расчетливо.
В этот раз Александр не жульничал. Точнее будет сказать, что он очень настойчиво попросил об этом Павла. Условия и так были не в пользу его людей, так что не имело смысла лишний раз лютовать. Даже и без подобных ухищрений ни один из них не смог найти способа выбраться из этой кажущейся на первый взгляд безнадежной ловушки.
И когда он вошёл в кают-кампанию, где собрал их всех после того, как Штольц, будучи последней, закончила свою попытку, первое, что он увидел, была злость на их лицах.
Что же, уже неплохо.
Злость от ощущения собственной безысходности и неспособности сделать в сложившейся ситуации хоть что-то для того, чтобы изменить своё положение.
Именно то, чего Александр и добивался.
И, ведь не сказать, что они не пытались.
Видя неудачные попытки своих товарищей, каждый из них пытался сделать что-то новое. Ну, кроме, пожалуй, что, Джана. Фарад, видимо, решил, что в таких условиях бежать бесполезно, и решился на то, чтобы пустить корабль в торможение. Хотел сразу же сократить дистанцию и
Стоит ли говорить, что Павел не дал ему этого сделать?
Каждый из капитанов пытался использовать «Гадюк». Сначала для того, чтобы усилить собственную ПРО, а затем и для атаки, когда понимали, что обстреливающие их крейсера просто переносили свой огонь на более лёгкие и куда хрупкие кораблики.
— Это не реально, — раздосадованная своим поражение, Яна раздражённо стучала ногтями по поверхности стола.
Штольц держалась до самого конца, старательно пытаясь уйти от погони, но отсутствие возможности нанести своему противнику урон на расстоянии на корню резал все её попытки.
— Нет, — покачал головой Зарин, спокойно садясь за стол. — Вполне себе реально.
— Бред, — выплюнул Джан. — Вы не дали нам ничего, что помогло бы в этой ситуации! Эти крейсера быстрее! Нам не уйти от них в скорости, ни догнать. А у нас даже ракет для собственной защиты не было!
— Да, не было, — согласился с ним Александр. — Но, это нисколько не отменяет того факта, что каждый из вас провалился. Более того, примерно такого результат я и ожидал.
Какими бы злыми они сейчас не были, это простое признание, очевидно, несколько выбило их из колеи. Не так-то уж и приятно проигрывать, когда все условия против тебя. Куда неприятнее проиграть, зная, что твой гипотетический противник уже заранее знал о твоём поражении.
Что же, Александру это было знакомо. Очень знакомо.
— Если бы у нас были ракет, то…
— У вас их не было, Фарад, — отрезал Зарин. — Я поставил перед вами чёткую задачу. Сложную. Но выполняемую. С заранее ограниченными ресурсами. Именно так, как могло бы быть в жизни. Повторюсь, задача была сложной, я это знаю. Но не невыполнимой.
— Может быть, если вы такой умный, то сами покажете нам, как стоит действовать в такой ситуации, сэр? — даже не скрывая язвительности в своём голосе бросил Фарад.
Остальные капитаны, обычно не поддерживающие его выпады, в этот раз выглядели так, словно хотели предложить тоже самое. Проигрывать никто не любит.
— Именно для этого я вас сюда и позвал, — Александр включил голографический проектор и вывел на него заранее смонтированную запись. — В отличии от вас, я через эту ситуацию уже прошёл.
Установленный на потолке голографический проектор тут же спроецировал перед каждым собственный дисплей. Переглянувшись между собой, офицеры с интересом начали смотреть запись. Все, кроме самого Александра.
Он и так видел её слишком часто, когда собирал для этой демонстрации. Не говоря уже о том, что все эти события он пережил в реальности.
Прошло почти пять минут, прежде чем был задан очевидный вопрос, который крутился у всех на языке.
— Это ведь не учения, — спросила Яна, посмотрен на Александра своими глазами.
Забавно, но почему-то только сейчас он заметил странный цвет её глаз. Не синий, как ему почему-то казалось раньше. Их оттенок больше подходил бы светло-фиолетовому.