Эскейп
Шрифт:
Ханна выдерживает паузу, глубокая морщинка появляется у неё между бровей от задумчивости, а затем она лишь шумно выдыхает и качает головой:
– Не думаю, что это имеет большое значение.
– Как и это? – Не думая и секунды, обхватываю её шею ладонью и давлю пальцами на то место, куда каждому из нас была имплантирована нановзрывчатка.
– Когда? Скажи мне, когда они это сделали?
Вновь искорки ярости вспыхивают в глазах Ханны, и я испытываю странное облегчение вновь видя сопротивление
– Ты думаешь, они давно вживили нам эту дрянь под кожу? – фыркает и отшвыривает от себя мою руку. Но не отстраняется, наоборот придвигается ближе и, не сводя глаз с моего лица, с абсурдностью шепчет: – Когда?
– Да когда угодно.
– Хочешь сказать, мы… все мы давно были их мишенями?
Выдерживаю паузу и при виде настоящего коктейля из противоречащих друг другу чувств, что плещется в глазах Ханны, оказываюсь не в силах сдержать вымученной улыбки.
– Возможно всё ещё интереснее, чем мы думаем, Ханна.
– И как нам это выяснить?
– Очень просто, – беру её за руку и сжимаю горячую влажную ладонь в своей. – Если все мы оказались здесь не случайно,то есть какая-то причина. Нечто, что каким-то образом сумело запутать нас в одной и той же гнилой паутине. Так давай выясним, что это? Будем играть в открытую.
– Предлагаешь выложить все карты?
– Именно, - улыбаюсь шире.
***
Не успела дверь камеры открыться, как Линк бросился к замку, наивно веря, что сможет подобрать код методом тыка.
– Четыре минуты сорок секунд! – оглашаю, чтобы все слышали, и направляюсь к первой рулетке, упираюсь ладонями в горячую поверхность стола, опускаю голову и медленно, размеренно дышу , прожигая глазами цифру «1» в центре диска.
Голоса становятся размазанными, далёкими. Капельки пота со скоростью самой медленной черепахи в мире срываются с носа, с подбородка и превращаются в бесформенные клясы. В глазах плывёт… Чёрт. Всё, как в то знойное лето, когда засуха и жара унесла из моей резервации десятки жизней…
Резервы организма израсходуются слишком быстро. Тепловой удар е за горами.
дышка. Слабость. Тошнота. Головокружение. Потемнение в глазах. Частый пульс. Кожа становится сухой и горячей.
Всё, как тогда.
Смаргиваю пелену в глазах.
Сосредоточиться.
– Две минуты! – говорю как можно громче.
Все замолкают, и только нервозный голос Линка ударяет по голове стальной кувалдой:
– НЕ ОТКРЫВЕТСЯ!
Поднимаю взгляд на камеру. Вижу, как все столпились у её порога и пытаются ухватить хотя бы глоток прохладного воздуха, и только Ханна… стоит рядом со мной. Смотрит на меня. Кожей чувствую её взгляд, как нечто материальное.
– ЧЁРТ! НИЧГО НЕ ПОДХОДИТ!
– Слишком много комбинаций, – шепчет анна, тяжело, отрывисто дыша.
– ЧЁРТ! ЧЁРТ!
– Не ори,идиот! – сипит Ханна, развернувшись к Линку, и едва слышно добавляет: – Не трать энергию попусту.
– Ной. Время, - голос Бобби звучит над головой. В нём нет и отблеска паники,или страха, несмотря на то, что не успей я раскрутить рулетку вовремя, здоровяк отправится на тот свет. Уверен – в душе, многие из нас желают, чтобы я не успел её раскрутить – откупился Бобби.
Сорок секунд.
Ладонь Ханны oказывается на моём запястье. Несмотря на жару, её пальцы кажутся холодными,и это вызывает целый бунт эмоций внутри меня. Встречаюсь с её решительным взглядом и тяжело сглатываю.
Да к чёрту всё. Может… может просто взять и покончить с этим?
Прямо сейчас. Дать им всем вожделенную прохладу. Открыть дверь. Откупиться от испытания им – Бобби.
Почему бы и нет?.. Поступить так же, как с Чедом… Что меня останавливает? Ничего!
– Ной?.. – голос Ханны звучит напряжённо. – Пора, Ной.
Тридцать секунд.
Какая мне к чёрту разница, кто из них умрёт? Никто из них даже понятия не имеет, как выглядит смерть. Смерть невинных! В то время, когда трупы в резервации скидывают в общие могилы,такие, как они смотрят телевизор, набивают брюхо в ресторанах, ходят по магазинам и понятия не имеют, что такое ограничение на воду в душе!
– Ной?.. Ной!
«Ты ведь такая же, Ханна?.. Ты такая же.»
– Ной! Давай же!
Ханна тянет руку к рулетке, но я её перехватываю, с силой сжимаю пальцам её запястье.
«Ты не даёшь людям и шанса, Ной. Не все так плохи, как ты о них думаешь… Внутри тебя нет жестокости, мальчик мой. Но, впусти ты её и однажды она доберётся до самого сердца , если ты не поймёшь, что есть гораздо более сильное оружие в борьбе за справедливость…»
«И что же это за оружие, отец Джейкоб? С*аное, никому не нужное доверие?»
– НОЙ!
«Любовь. Это любовь, Ной. Любовь к людям, любовь к нашему дому – к Земле.»
«Любовь? Шутишь? Мы на грёбаной войне, Джейкоб!»
«Верно. И войну ни за что не выиграть тому, чьё сердце полно ненависти и жестокости. Шанс, мальчик мoй, у каждого из нас есть шанс, чтобы стать лучше. Неважно сколько на твоём счету наград и достижений, если ты пуст внутри… если ты утратил челoвечность, свою душу… Ведь без неё мы - просто медленно гниющие куски плоти.»