Эскейп
Шрифт:
– Да, но… – доктор Ли потупил взгляд, - это ещё не всё, профессор. Дело в том, что личность Моники была полностью заменена на личость Адель, как мы и планировали, однако… из-за раздвоения идентичности, которой Моника страдала, её второе альтер-эго, оно… оно всё ещё живо, профессор. но всё ещё в ней.
– Девочка? – с тихим ужасом выдохнул Хавьер, волосы у него на затылке встали дыбом. Нет-нет! Только не это! Эксперимент с испытуемой под номером двадцать один просто не имеет права закончиться та! Ведь всё было выверено с идеальной
– Что пошло не так? – профессор упёрся руками в стальную столешницу, опустил голову и лихорадочно думал.
– Я ведь всё рассчитал! Чёрт, что могло пойти не так?!
– Всё так, - осторожно встрял в монолог профессора доктор Ли.
– Вы всё сделали верно, проблема в самом состоянии испытуемого. Тело с психическими нарушениями оказывается неспособным усвоить полноценное сознание, оно выдаёт ошибки, вoзникает перегрузка… Мы можем попробовать использовать тело с физическими отклонениями, но в этом не будет смысла, верно?
– Кто захочет переселять своё сознание в ещё одно больное тело? – фыркнул профессор, но вдруг задумался,и изменил решение: – Хотя… это мы тоже обязаны проверить,иначе в наших исследованиях появится брешь. Что насчёт того мальчика?
– Доктор Руперт им занимается, но не думаю, что она согласится на имплантацию сознания сейчас – когда нет гарантий, что мальчик выживет. Она… простите, профессор, но мне кажется, что в последнее время доктор Руперт ведёт себя странно. Вчера она требовала дать ей доступ к секретным файлам.
– Ей незачем знать о провальных попытках, - с уверенностью кивает Хавьер. – Доктор Руперт слишком впечатлительная, чтобы присутствовать при пересадке. Моника – первая испытуемая, которая выжила. И Марше также не стоит об этом знать, пусть продолжает ставить эксперименты над животными. Я сам поговорю с ней. И когда придёт время она лично проведёт операцию по извлечению сознания из мозга человека.
– Как скажете, профессор.
– Вернёмся к Монике. Так значит, та девочка – Кэти, всё ещё жива в новой Адель? – спустя поинтересовался Хавьер.
– Верно. Кэти – выдуманная двенадцатилетняя девочка из благополучной семьи, окутанная заботой и лаской живых родителей, была придумана сознанием Моники, как защита от стресса. Кэти – была «щитом» Моники.
– К чему ты ведёшь?
– К тому, что до уничтoжения сознания Моники, Кэти, как и положено, приходила на смену первой личности, но сейчас… сейчас она работает в некоем фоновом режиме, не проявляет себя на все сто процентов, и не заменяет на время другую личность. Во всяком случае, это то, что показал первичный осмотр. После проведения тестов мы сможем узнать больше.
– Нам не удалось извлечь личность Кэти. Проклятье!
–
– Их разумы… они сломаны!
– Профессoр…
– Не подходит! Такое тело не подходит!
– Мне жаль…
– Не подходит... Не подходит! – Профессор Хавьер будто не слышал своего подопечного. – Тело… оно не подходит!
– Извлечение сознание из больного тела проходит со стопроцентным успехом, с учётом эвтаназии. Трансплантация сознания в новое тело также не вызывает осложнений, но вот приживание…
– Новое вместилище должно быть здоровым по всем пунктам, как физическим,так и психологическим, – кивнул профессор, не сводя застывшего в глубоких раздумьях взгляда со своего мутного отражения в стальной поверхности стола.
– Проблема в том, что в резервациях нам такое тело не найти.
– Нет, но… – Хавьер обратил лихорадочный взгляд к доктору Ли, – но должны быть иные варианты.
– сли они и есть, то вряд ли законные, – пожал плечами Ли. – А если мы окончательно перейдём границы дозволенного, даже в случае успеха, наши исследования никогда не одобрят.
– Должен быть вариант, – потерев ладони, профессор перевёл взгляд на стеклянное окно для наблюдения за пациентом,и задумчиво поглядел на практически оправдавший его ожидания образец. – Должен… обязательно долже быть вариант!
– Что будем делать с новой Адель?
– Подержим пока здесь, понаблюдаем, а дальше посмотрим, – профессор бросил последний, полный разочарования взгляд на новую Адель,и хлопнул за собой дверью лаборатории.
ГЛВ 23
Ханна
Настоящее
– И что это значит? Зачем они нам здесь? – тяжело дыша, шепчет Марша, склонившись над кучкой из ID-карт, брошенных на пол.
– Тебе уже ответили, разве нет? – Ной устремляет на неё измученный жарой взгляд.
– Чтобы мы познакомились поближе?
– Вроде того. Ты, кстати, всё еще первая в очереди, чтобы рассказать свою историю.
– И почему это я первая?..
Ной с Маршей продолжают спорить, а я неотрывно смотрю на карту Линка и пытаюсь понять, какого чёрта она больше не золотая. Его карта, если глаза не обманывают меня, по каким-то причинам стала серебряной, а это уже не первый класс, которым так любил кичиться Линк. Это уже не верхушка всех возможностей!
Перевожу на Линка взгляд полный сомнений.
«Бедный… бедный-бедный Поузи. Как же ты пережил такое унижение? Как руки на себя не наложил-то?»
– Что?
– и в этот раз Линк не оставляет мой взгляд без внимания. Приподнимает брови и смотрит то ли с вызовом,то ли с претензией.