Эскимо с Хоккайдо
Шрифт:
— Ну, ты же понимаешь… — завздыхал он.
С его женой я был знаком, так что, можно сказать, понимал. Такэси именовал свою супругу окура-сё, то бишь «Министерство финансов». Иными словами, она его обанкротила. Жить госпожа Такэси желала не иначе как в дорогущих апартаментах в Эбису, однако, по ее мнению, квартирка была тесновата для двоих. Не знаю, почему Такэси не разводился. Однажды он попытался объяснить мне свою позицию, сыпал положенными словами: самопожертвование, долг, ответственность. Я все равно не понял, и тогда он вздохнул и сказал, что я не японец.
— Как поживает та девчонка, с которой
— Лучше не бывает. Собирается уходить из журнала, а меня обозвала гусеницей.
В трубке воцарилось молчание.
— Гусеницей? — пробормотал наконец Такэси. — Да, крепко она тебя. Впрочем, по заслугам.
— В каком это смысле?
— О тебе довольно! — внезапно ожил Такэси. — Слыхал какие-нибудь новости об интересных людях?
— Нуда. Ёси перекинулся.
— Со дэсу ка? 43 Вот черт.
— Что-нибудь знаешь об этом?
— Может, и знаю. Мы живем в информационную эпоху. Отдавать информацию за так неправильно. Вся экономика нарушится.
— Отлично, — сказал я. — А слыхал ты насчет Хидэто Иманиси по прозвищу Перманент?
Мацука управлял преступным синдикатом Ямага-магуми. Играл в гольф с министрами, обедал с главами корпораций и, едва подкатывал кризис среднего возраста, затевал очередную войнушку.
43
Зд. — да ну? (яп.)
Такэси только фыркнул.
— А знаешь ли ты, что он — гермафродит?
Такэси фыркнул опять, но более заинтересованно.
— Данные медицинского обследования, — дразнил я. — Может, удастся и картинки предоставить.
Такэси взвесил мою информацию, точно булыжник в руке — крупные ли пойдут круги, если бросить в воду. Прежде чем ответить, он прямо-таки зашелся в приступе фырканья.
— Ты каким образом такое раскопал? — спросил он.
— Ты себе не представляешь, сколько нужно виски, чтобы напоить обычную медсестру из Нагасаки.
Он еще пофыркал и признался:
— «Балаган» это не опубликует. Громилы из Яма-гама перевернут наш офис вверх дном, распугают всех рекламодателей. Мне в жопу воткнут самурайский меч. И вообще, мы пишем только о развлечениях.
— Крестный отец с двойным набором половых органов — это ли не развлечение?
— Предпочитаю долгую и счастливую жизнь с моим собственным набором половых и прочих органов.
— Стареешь, Такэси!
— Как говорится: тростник, что гнется под ветром, не ломается.
— От тростника слышу.
Такэси затих. Уж не обиделся ли? Он же все-таки работал в «Балагане» и жил в картонной коробке. Сюжет о якудза-гермафродите и вправду мог закончиться убийством журналиста. Такэси стал бы героем, а на меня легла бы тяжкая ответственность: еще одного слабого писаку превратил в великомученика и поборника свободы прессы. Такое со мной уже случалось.
Не дожидаясь извинений, Такэси вновь заговорил:
— Я мало что могу сказать про Ёси, — сообщил он. — После клиники в Хоккайдо он держался в тени. Официальная версия «Сэппуку» — Ёси писал демо к новому альбому. Сам он помалкивал. Мы много месяцев пытались отрыть какую-нибудь грязь. Ёси нас обычно не подводил — по три скандала
— Теперь вы заполучили сюжет.
— Ага, — подтвердил Такэси. — Лишь бы о причинах смерти еще пару дней не объявляли. Пока мы можем строить догадки и подбрасывать намеки. Версия всегда идет лучше фактов.
Не поспоришь.
— Еще один, вопрос, — сказал я. — Ты что-нибудь слышал о таком Яцу как-бишь-его? Двойной шрам на лице, работает на «Сэппуку»?
— Яцу Кидзугути, — подхватил Такэси. — Твердый орешек. Много лет назад работал с якудза в Осаке. Угодил за решетку, а когда вышел, перебрался в Токио, пустил свои связи в ход и получил заем на строительство. Еще до кризиса с дзюсен. Прикупил акции нескольких крупных компаний и затеял собственную сокайя. Деятельный малый.
Дзюсен — так кратко обозначали крупнейший скандал с фальшивыми займами и отмыванием денег, который чуть было не уничтожил банковскую систему Японии. По сравнению с ним ссудо-сберегательный кризис 44 в Америке — карманные деньги, отнятые у школьника. Меня особо не удивило, что Кидзугути был в этом замешан. Не удивило меня и его участие в специфическом японском рэкете сокайя. Делается это так: рэкетир покупает небольшую долю акций, а потом угрожает сорвать собрание акционеров, если не получит отступные. Одержимые страхом «потерять лицо» японцы всегда предпочтут заплатить шантажисту. Можно сказать, деловая рутина.
44
Ссудо-сберегательный кризис (Save and Loans Crisis) — вялотекущий финансовый кризис в США 1980-х — начала 1990-х гг., когда американские налогоплательщики обнаружили, что управляющие компании неразумно или даже мошеннически распоряжаются вверенными им средствами.
Меня удивило другое: как этот мафиози пролез в музыкальный бизнес? От такого вопроса Такэси зашелся смехом:
— Всем известно: на сокайя теперь не разживешься, экономика в упадке, власти давят. Но детишки покупают музыку, что бы ни творилось на фондовой бирже. Я так думаю, ему надоело быть одиноким волком, он нарыл какой-нибудь грязи про «Сэппуку» и выжал из них приличную должность и долю доходов.
Вроде разумно. Если этот Кидзугути занимался всяческим рэкетом, он не мог обойти вниманием индустрию развлечений. Но что-то тут было неладно, что-то меня смутно беспокоило, а впрочем, сказал я себе, в индустрии развлечений хватает темных пятен.
— Еще что-нибудь скажешь?
— Задарма?
Мой черед фыркать.
— О'кей, — вздохнул Такэси. — Есть одна наводка, неподтвержденная. Якобы в ночь смерти Ёси видели в «Краденом котенке» — убогое такое заведение в Кабуки-тё. Любая девчонка в стране пошла бы с ним, только свистни, а он болтается в Кабуки-тё! Просто не понимаю.
— Слыхал пословицу: в слишком чистой воде рыбка не водится.
— Слыхал. Но все равно не понимаю.
И это говорит человек, который согласился жить в картонной коробке, лишь бы не спорить с женой о расходах! На этот раз я удержался и не высказал крамольную мысль вслух — опасался, что он опять заговорит про Сару.