Эскорт для чудовища
Шрифт:
— Ха-ха! Смешно. Поцелуешь?
— Ты выпила уже, что ли?
— Немного. Стася принесла мое любимое вино. Сказала, что от тебя…. когда ты уходишь, мне становится ужасно плохо, знаешь? По-настоящему, я не шучу. Такое чувство, будто бы мое тело не хочет без тебя жить. Пожалуйста, поцелуй меня. Я очень скучала.
— Поцелуй надо заслужить. У нас мало времени. Курьер слишком задержался в твоем доме, надо скорее
— Ты меня убиваешь, Стас.
— Я знаю. Иди…»
— Идиотка, что ли?! — я с силой хлопаю планшет на столик, не выдержав.
Я не могу дальше смотреть! Уронив в ладони лицо, я зажмуриваюсь, пытаясь унять колотящееся сердце. Подсматривать за своей сестрой, пусть и через видео трехлетней… а то и большей давности — так мерзко. Особенно, когда само его содержание предельно мерзкое.
Больше всего я ненавидела обман в супружеской жизни. На протяжении нескольких лет я постоянно была рядом с людьми, которые изменяли своим женам. Это была одна из главных причин, по которой я ходила к психологу — просто чтобы она убедила меня относиться к этому проще и не думать, что все мужчины такие. А теперь я своими глазами смотрю, как изменяла моя сестра.
Дура.
Как до такого дошло?
Жаль, что у меня нет других видео.
Я отнимаю руки от лица и тру ладони, возвращая им чувствительность. Наверное, я увидела достаточно, чтобы больше не подозревать Смоленского в плохом отношении к жене и убийстве Али. Пары дней их жизни мне хватило. Я не знаю подробностей их отношений, после того, как правда об измене Али вскрылась, но до этого неадекватной выглядела моя сестра, а не он. Вряд ли он сделал ей что-то плохое. Похоже, что он.. любил ее. Реально.
В принципе, как и я, и мама. Мы ведь тоже любили ее, но когда перед носом Али замаячило лучшее будущее, она без сомнений вычеркнула нас из жизни, как и собралась вычеркнуть в дальнейшем Кирилла.
Я поднимаюсь с дивана и открываю мини-бар в поисках воды. Этикетки на бутылках сообщают мне, что тут, похоже, один алкоголь. Придется спуститься вниз за водой…
Мне придется пройти мимо двери в комнату Смоленского. Чем ближе я подхожу, тем больше меня терзает желание извиниться перед ним. Хотя, нужны ли ему эти извинения? Моя босая нога внезапно наступает на что-то мокрое возле его двери, и я замираю, опустив взгляд вниз.
Лужа?
Что…
Я в шоке округляю глаза. Он что, опять, как в тот день…? Тогда он сорвался из-за происшествия с его отчимом, а сегодня его планы рухнули и случилась неприятная встреча с его настоящим отцом. Это здорово его подкосило, судя по его виду, который я наблюдала, пока мы возвращались домой.
Прошло уже много времени с тех пор, как мы вернулись — я слишком долго смотрела видео, а, значит, вполне возможно, что за это время вода из ванной затопила всю его комнату и он мог умереть…
— Смоленский!!! — кричу я в панике, дергая дверь за ручку. Она запрета!
Я пинаю ногой дверь в район замка. Она жалобно хрустит в ответ, но почти не поддается. Я исступленно верчу ручку, надеясь, что быстро ее выломаю, но в этот момент внезапно щелкает замок и дверь передо мной распахивается.
— Я… — я вскидываю взгляд вверх и тут же зажимаю рот рукой, чтобы не издать какой-нибудь дурацкий звук. Смоленский стоит на пороге в одном полотенце, наспех обмотанном вокруг бедер. Его волосы мокрые. Черные ресницы тоже слиплись от воды, словно Смоленский только-только вынырнул. Тоненькие струйки бегут по рельефным мышцам его тела.
Я растерянно провожаю взглядом одну из капелек воды. Она очерчивает кубики пресса и быстро сбегает за пояс полотенца.
Черт, он в порядке, а я…
— Ты чё? — слышу я смешок, — Саша?
— Извини, — вырывается у меня, пока я не знаю, куда деть глаза, — извини, пожалуйста. Я подумала, что ты снова что-нибудь сделаешь неосторожное… как тогда… Я просто шла мимо на кухню, и наступила в воду перед дверью…
Он опускает взгляд вниз.
— А, — произносит он спокойно, — я пролил минералку, когда открывал. Ты подумала, что я решил утопиться в ванне?
Минералка! Блин, Саша, ты идиотка. Я обреченно закрываю лицо рукой.
— Да, — глухо произношу я, — извини еще раз.
— Ясно. Я в порядке, как видишь. Твоя настойчивость меня восхищает, кстати. Зайдешь внутрь или будешь на пороге торчать?
Я убираю ладонь с лица и удивленно поднимаю взгляд. Смоленский смотрит на меня так спокойно, словно он предложил что-то совершенно обычное.
— Зачем? Я шла на кухню, чтобы попить, — я приподнимаю брови, — хочешь пригласить меня к себе, чтобы выпить воды?
«У тебя из одежды — одно полотенце, а ты приглашаешь меня зайти? Совсем что ли?» — мелькает мысль.
Я и так глаза не знаю, куда деть, чтобы не натыкаться постоянно на эти кубики пресса. Черт, Смоленский сложен просто отлично. Редко можно увидеть такое.
— Я думал, ты голодна, — произносит он, окинув меня с ног до головы взглядом, — вообще, я собирался заказать поесть после душа. Тебе в том числе. Ты можешь выбрать что-нибудь из ресторанов, которые находятся поблизости. Либо могу попросить вернуться повара. Закажешь что-нибудь ему. Там куча продуктов на кухне.
— Нет, спасибо, — я быстро поднимаю ладонь, отказываясь. В сердце селится странное чувство — мне кажется, или Смоленский как-то стремится сблизиться со мной? Сначала тот внезапный поцелуй возле машины, теперь настойчиво приглашает к себе… — Если на кухне куча продуктов, я что-нибудь приготовлю. Зачем ждать час, пока привезут еду?
— Ты умеешь готовить? — брови Смоленского приподнимаются, — в любом случае, зачем это тебе? Проще ведь заказать.
— Я прилично готовлю, можешь не переживать, — перебиваю я его, — что ты обычно ешь?