«Если», 1996 № 04
Шрифт:
Остановившись на почтительном расстоянии от человека, который производил впечатление старшего, я сказал:
— Здравствуйте.
Он что-то пробурчал себе под нос, продолжая размахивать косой. Не послал куда подальше, и на том спасибо.
— Вы могли бы мне помочь.
По его бурчанию можно было понять, что он весьма в этом сомневается.
— Я ищу человека, который прошел этой дорогой четыре-пять дней тому назад. Возможно, он пытался одолжить или купить лошадь.
— Зачем он вам?
— Он дурно обошелся
Фермер повернулся и посмотрел на меня. Что ты за мужик, говорил его взгляд, если не мог справиться с собственной женой.
— Он убил ее. Я обнаружил тело только вчера. Отвезу родным, а потом найду того негодяя, который поднял на нее руку.
Фермер перестал косить, прищурил глаза, повидавшие много рассветов и закатов. Остальные косари тоже прекратили работу и оперлись на свои косы, точь-в-точь как усталые солдаты на копья. Женщины и дети уставились на меня. Фермер кивнул, положил косу на землю, приблизился к повозке, приподнял край одеяла и взглянул на Амиранду.
— Красивая, — проговорил он, возвратившись ко мне.
— Красивая, — согласился я. — Мы ждали ребенка.
— По ней заметно. Уодлоу, иди сюда!
К нам подошел пожилой мужчина.
— Ты продал тому городскому франту свою кобылу?
Уодлоу посмотрел на небо, словно ожидал увидеть ответ в облаках.
— Ну да. Пять дней тому назад. — Опираясь на косу, он с подозрением разглядывал меня, будто опасаясь, что я потребую вернуть деньги.
Я узнал то, что мне было нужно, однако игру требовалось довести до конца.
— Он не сказал, в какую сторону направляется?
Уодлоу поглядел на старшего, который заявил:
— Расскажи ему все, что знаешь.
— Говорил, что в город. Дескать, у него украли лошадь. Такие дела. — Слова из Уодлоу приходилось буквально вытягивать.
— Ясно. Он был в сапогах? — Я задал вопрос как бы невзначай, хотя от ответа на него зависело очень многое.
— Не, — протянул Уодлоу. — В башмаках. Городские башмаки, здесь в таких и недели не проходишь.
— Понятно. Один?
— Как перст.
— Что ж, спасибо.
— Все узнали? — осведомился старший.
— Думаю, теперь мне известно, где его искать. Большое спасибо. — Я поглядел на небо. — Всего хорошего.
— Удачи. Красивая у вас жена.
К горлу подкатил комок, на глаза навернулись слезы. Я помахал рукой и пошел прочь. Признаться, эти крестьяне поняли меня лучше, нежели кто-либо другой, за исключением, может быть, Уолдо Тарпа.
К тому времени как я взобрался на сиденье и взял в руки вожжи, косари вместе с женщинами и детьми уже возобновили работу. Может статься, обо мне они вспомнят за ужином.
21
В город я въехал уже в сумерках. Амиранда сидела рядом со мной. Наложенные ведьмой чары продолжали действовать, поэтому выглядела она вполне естественно, тем более в полумраке. Быть может, девушку
В голове у меня царил сумбур, из которого, будем надеяться, рано или поздно возникнет хотя бы одна здравая мысль.
Я нарочно сделал крюк, проехал по окраинам города гоблинов, потом покружил немного у заведения Летти Фаррен, где обычно собирались и просаживали бабки всякие щеголи с Холма.
Они просаживают, а мы расхлебывай.
Потом я покатил домой и вошел через заднюю дверь, чтобы не привлекать внимания.
Меня встретил Дин, у которого от изумления отвисла челюсть.
— Что с ней такое, мистер Гаррет?
— Мертва, — отозвался я. Настроение у меня было препаршивое. — Убита. Еще вопросы есть?
Он начал многословно извиняться. Я тоже извинился за несдержанность и прибавил:
— Понятия не имею, кто ее убил и за что. Может, за то, что она была беременна. Или слишком много знала. Пошли к нашему гению. Глядишь, он что-нибудь и подскажет.
Покойник далеко не всегда такой равнодушный, каким норовит выглядеть. Он сразу уловил мое настроение и не стал, как обычно, валять дурака.
— Эта девушка провела ночь в моем доме. — Смотри-ка, а я думал, что он не знает.
— Да. Если хочешь, расскажу все по порядку.
Он молча выслушал меня, а Дин, который тоже внимал моим словам, то и дело подливал мне пива. Судя по тому, что Покойник, вопреки своей привычке, даже не пытался перебивать, рассказывал я неплохо, да и при расследовании ничего не упустил. Единственный вопрос, который он задал, касался мамонта и явно был продиктован простым любопытством.
— Мне надо подумать, Гаррет. А ты давай напивайся. Присмотри за ним, Дин.
— С какой еще стати?
— В таком настроении ты способен совершить необдуманный поступок, который может привести к серьезным последствиям. Я призываю тебя к осторожности. Сведений, собранных тобой, недостаточно, чтобы выявить преступника из общей массы. Однако завтра я приведу соображения, которые, возможно, позволят отыскать более убедительные улики.
— Более убедительные? Мне вполне хватает этих.
— Ты хочешь обвинить единственного и любимого сына Владычицы Бурь в совершении преступления на основании пары башмаков? Тебе прекрасно известно, что Рейвер Стикс будет выгораживать своего отпрыска, даже если его застанут рядом с младенцем, из груди у которого он только что вырезал сердце. Кроме того, преступник, вполне возможно, вовсе не он.
— А кто же еще?
— Это тебе и предстоит выяснить. Я признаю: вероятность того, что молодой да Пена и мертвая девушка участвовали в инсценировке похищения, весьма велика. Однако вероятность — не уверенность. Между прочим, ты столь рьяно стремишься обвинить во всем молодого Карла, что упустил из вида факт, который может все объяснить.