«Если», 2000 № 09

«Если» Журнал

Благополучно нейтрализовав компьютер, король вызвал патрульный корабль и вылетел с Лампкином и его командой туда, где должен был находиться секретный космический корабль Корво. Да-да, это был секрет, известный всему Галактическому Центру.

Но корабля и барона на орбите не оказалось. Куда они могли подеваться?

Король, разумеется, не знал и знать не мог, что у Корво была одна-единственная мечта, прекраснейшая мечта всей его жизни… И он летел ей навстречу с такой безумной скоростью, какую только можно выжать из позитронного двигателя.

39

Последовал

период междуцарствия, когда никто не отвечал ни за что и каждый делал, что хотел. Ничего особо ужасного не происходило, но все понимали: долго так продолжаться не может. Разумные существа слишком привыкли к тому, что им указывают, как надо жить, а они, в свою очередь, сокрушаются по этому поводу. Теперь, когда некому было сказать горожанам НЕЛЬЗЯ, люди ходили по Галактическому Центру пришибленные, с оглядкой, изо дня в день ожидая беспорядков и разнузданного насилия со стороны антисоциальных элементов.

Что до антисоциальных элементов, то они, разумеется, таковыми себя вовсе не считали, предпочитая называться оппозицией и единственными поборниками свободы. Но поскольку в Галактическом Центре не было в наличии ни правительства, ни какой-либо авторитетной фигуры, то само понятие оппозиции тривиальным образом теряло смысл. Поэтому им пришлось отсиживаться по домам в ожидании надлежащих противников.

Предполагалось, что барон Корво может заполнить эту социальную брешь. По слухам, он давно уже точил зуб на высшее место в Империи. И вот, наконец, появился уникальнейший шанс, но куда же подевался сам Корво? Поспешное расследование показало:

Корво покинул Галактический Центр на собственном корабле. И не оставил даже записки (в отличие от короля!), так что причина его таинственного исчезновения навсегда осталась глубочайшим секретом.

Совет Благородных Семейств в срочном порядке собрался на внеочередную сессию, в повестке дня которой стояла проблема власти. Они долго судили и рядили, кто из них станет новым королем, но ничего решить не смогли. И тут, наконец, они заметили Шиша, со скуки задремавшего в уголке, и кто-то сказал: «Шиш встречался с королем чаще всех, должно быть, он кой-чего нахватался от Ральфа». Решающим аргументом стало то, что Шиш не принадлежит к королевской фамилии, а посему ни один из родичей Ральфа не получит повода завидовать другому.

Но прежде чем все проголосовали за избрание Шиша, они заставили его поклясться, что он сохранит за ними привилегии премьерного просмотра новых кинофильмов, дарованные благородным семействам с началом синематографической эры. Шиш, разумеется, согласился, справедливо полагая, что лучше самому стать дурным правителем, чем допустить, чтобы дурной правитель правил тобой.

Он сидел в королевской приемной, примеряясь к размерам королевского трона, когда в дверь тихонько постучали.

— Войдите, — важно сказал Шиш, в первый раз опробовав имперскую интонацию.

Вошла принцесса Робин, которая выглядела особенно прелестной в этот день. Шиш сглотнул. Он всегда восхищался принцессой, но издалека, ведь она была предназначена королю и в любом случае

слишком хороша для иностранца. Но если этот иностранец избран королем бесконечного пространства?… Шиш подумал, что у него, возможно, есть шанс.

— Ах, простите, — извинилась Робин. — Я не знала, что вы здесь.

— Да так, просто зашел примериться к трону, — сказал Шиш. — Знаете, как это бывает.

— Знаю. Я примеряла диадему королевы-соправительницы. Не думаю, что мне еще когда-нибудь удастся ее поносить.

— О, я уверен, можно будет что-нибудь придумать…

— Ах да, теперь ведь это зависит от вас?

— Ну, вообще говоря… Но поверьте, принцесса, я так же изумлен, как и вы.

— Вы не против, если я присяду?

Шиш не возражал, и принцесса сказала:

— Я помню, вы часто приносили нам полуночный ужин, когда я развлекала короля в своих апартаментах после особенно хорошего фильма.

— Почему бы и нет, я был не слишком занят, — усмехнулся Шиш. — Честно говоря, у меня никогда не было слишком много работы, за исключением, конечно, Тома Кармоди.

— Как поживает Том?

— Убейте меня, не знаю. Я не видел Тома с того момента, как он вернулся из вотчины богов. А случилось это еще до моего избрания. И короля я, кстати, тоже не видел. Похоже, они оба исчезли без следа.

— Интересно, куда они отправились? — задумчиво сказала принцесса.

— Галактика велика, — пожал плечами Шиш.

— Я знаю, все так говорят. Но лично мне хотелось бы до конца своей жизни остаться в Галактическом Центре.

— Мне тоже, — согласился Шиш. — От этого вселенского разнообразия в конце концов ужасно устаешь.

Согласно вздохнув, они посидели немного в интимном молчании.

— Кажется, мне уже пора, — сказала Робин, вставая, и направилась к двери.

— Постойте! — воскликнул Шиш. — Скажите, вы уже составили планы до конца своей жизни?

— Да нет, ничего такого. А почему вы спрашивате? Шиш не ответил. Помолчав, он встал с трона и подошел к миниатюрному роялю. Сел за клавиатуру, взял аккорд-другой и приятным хрипловатым тенорком пропел:

Нет, я не демон, я другой, Еще неведомый избранник, Усталый, бесприютный странник, Но все же с ангельской душой…

— Ах! — изумилась Робин. — Вы тоже любите старинные романсы?!

— Никакие романсы гроша ломаного для меня не стоят, если вы не согласитесь петь со мной дуэтом, принцесса.

— О! — Она пристально посмотрела на него. — Право же, Шиш, можно подумать, что вы делаете предложение.

— Вы правильно поняли меня, леди, — кивнул Шиш. — Но я знаю, ты песня моя неспетая. Просто звездная пыль в моих глазах. Прощай, прощай, моя любовь!

Но Робин не ушла. Она придвинулась ближе. Грудь ее затрепетала, губы задрожали, глаза широко распахнулись.