«Если», 2000 № 09
Шрифт:
Одно время он вообще был лидером среди самых переводимых авторов американской science fiction.
Больше в СССР печатали только Брэдбери, но он не в счет: как и в Америке, Брэдбери у нас давно и прочно был записан в «настоящие писатели», то есть в представители Большой Литературы, тогда как Шекли числился все-таки по «низкому» жанру фантастики.
Судьба ему, можно сказать, улыбнулась дважды. Первый раз это произошло в начале 1960-х годов, когда яркие сатирические рассказы молодого писателя превратились в поистине козырную карту для редакторов ведущих американских журналов, и Шекли быстро выбился в первые ряды авторов этой литературы в Америке. Спустя десятилетие эстафету подхватили
Он был мил, изобретателен, забавен, остроумен, иногда лиричен, чаще язвителен и колюч. Но не опасен. Или почти не опасен. То, что в его рассказах доставалось на орехи Америке, разумеется, всячески приветствовалось. А пассажи, которые советский читатель мог принять на свой счет — опыт подобного чтения между строк был накоплен гигантский! — либо вовсе опускались (как скандально знаменитая «советская» главка из романа «Путешествие в послезавтра»), либо тонули в потоках относительно беззлобного ерничества, софизмов и элегантного абсурда. Благо, всего этого у Шекли предостаточно.
Со многими его коллегами наше знакомство затянулось на долгие годы. С иконоборцами и ниспровергателями всегда как-то чревато… А выручал отечественных редакторов (фантастика-то была популярна, как никогда!) неизменно он — ироничный пересмешник Роберт Шекли.
Самым же несправедливым в стихийно сложившейся доморощенной оценке творчества Шекли было ее несоответствие имиджу писателя у него на родине. Там об авторе «Седьмой жертвы» и «Путешествия в послезавтра» никто бы не сказал: «безобидный миляга» (правда, эти-то произведения у нас переводить как раз не торопились). И в 50-е годы Шекли закономерно входил в первую пятерку самых острых и ядовитых сатириков американской science fiction. Сатириков, а не юмористов!
Такая вот диалектика…
Роберт Шекли родился 16 июля 1928 года в семье нью-йоркского преуспевающего страхового агента. Надежд родителей сын не оправдал: с малых лет единственный отпрыск ортодоксально-религиозного еврейского семейства обнаружил в себе «крамольный» дух бродяжничества, не оставлявший писателя до седых волос.
Началось все с поездки автостопом до Калифорнии, куда вчерашний школьник-вундеркинд направился, едва отшумела музыка на выпускном балу. Чего он только не перепробовал на Западном побережье, прежде чем вернуться домой, где его ждала призывная армейская повестка! Следующие три года Шекли провел в Корее, но будущего писателя война, по счастью, не задела. Он занимал должности все больше штабные: редактора армейской газеты, писаря-кассира, даже выступал в полковом ансамбле…
Демобилизовавшись, Шекли поступил в Нью-йоркский университет, который закончил в 1951 году с дипломом бакалавра искусств (соответствует нашему «выпускнику гуманитарных факультетов»). Параллельно он умудрился овладеть профессией… инженера-металлурга!
Тогда же будущий писатель в первый раз женился, но ненадолго; а всего затевал эту канитель — развод и новую женитьбу — трижды. В последний раз сравнительно недавно, когда уже разменял энный десяток — и этот брак также не заладился. Правда, четвертая жена, Джейн, не без влияния супруга сама начала писать фантастику.
С фотографии конца 70-х на нас смотрит эдакий изрядно потертый «старичок»-хиппи: битловские усики, на голове — «химия» а ля Анджела Дэвис, отрешенная улыбка кайфующего странника. С хиппи Роберта Шекли духовно сближает любовь к путешествиям. В свободное от творчества время он чем только ни интересовался: шахматами, яхтами, мотоциклами, коротковолновым радио, философией, психологией, фотографией, велосипедными прогулками, теннисом — не говоря уж о долгом и непростом «романе»
После окончания университета он недолгое время проработал на заводе, и тогда же судьба надоумила его посещать так называемые «открытые курсы» по литературе. На них часто учили авторы известные и достойные (так, самому Шекли основы писательского мастерства преподавал не кто-нибудь, а сам Ирвин Шоу!). А в 1952 году, на страницах научно-фантастического журнала «Imagination» состоялся дебют молодого литератора — рассказ «Последний экзамен», предопределивший дальнейшую карьеру Шекли.
Славы культового автора Роберт Шекли не снискал, высших премий жанра ему не досталось [9] . Зато в сатирической и особенно юмористической фантастике, как уже говорилось, он в свое время был вне конкуренции.
Блестящим началом критики назвали уже первый сборник рассказов Шекли — «Нетронуто руками человека» (1954). Чтобы представить себе уровень дебютанта, достаточно вспомнить такие рассказы, как «Чудовища», «Седьмая жертва», наконец, незабываемого «Специалиста», — все они из того первого сборника!
9
Единственной значимой наградой, завоеванной Шекли, была премия «Юпитер», присуждавшаяся университетским преподавателям научной фантастики. (Здесь и далее прим. авт.)
Затем сборники стали сыпаться один за другим, и к середине 60-х Шекли становится одним из самых популярных американских фантастов-новеллистов. Его короткие, остроумные рассказы с непредсказуемой ударной концовкой были приняты за эталон в научно-фантастических журналах. Особенно в «Galaxy», где Шекли без малого десятилетие лелеяли, как автора № 1…
Среди излюбленных сатирических мишеней писателя — обыватели, солдафоны, политиканы, дураки, «халявщики», святоши, ханжи, ксенофобы, жадины, неумехи… Можно перечислять без конца: возьмите любой распространенный грех рода человеческого — и можно биться об заклад, что в творчестве Шекли обязательно отыщется рассказ на заданную тему!
Хотя с не меньшим изяществом он умеет вывернуть наизнанку и любую из самых «затоптанных» тем научной фантастики.
Контакт с инопланетянами? Примеры каждый приведет десятками: Шекли никак не надоест изобретать все новые парадоксальные варианты контакта и высмеивать — нет, не инопланетян, а «своих» же, зараженных всеми мыслимыми предрассудками, жадностью, высокомерием и особым «земным» расизмом… Что касается наших братьев по разуму, то Шекли разворачивает перед читателем широкий спектр — от кошмарных до уморительно-смешных. Чего стоит хотя бы звездолет с планеты Глом, описанный в рассказах «Специалист» (1953) и «Форма» (1953) — самый необычный звездолет в фантастике! А для тех, кто не читал или позабыл, напомню: забавные члены межзвездной экспедиции одновременно являются… составными частями космического корабля, несущего их к цели.
Роботы? Да какой же фантаст-сатирик не оттянется на безропотных «железяках» по полной программе! Но надо ведь еще исхитриться придумать что-то поистине новенькое, не повторяющее Чапека, Азимова, Саймака. Шекли это блестяще удавалось: «Битва» (1954), «Мятеж шлюпки» (1955), «Особый старательский» (1959), «Мой двойник — робот» (1973) или, к примеру, совсем не беззлобная «Страж-птица» (1953)… список также грозит растянуться.
Пример «Страж-птицы» показывает, что он не всегда бывал так безоблачно весел, как может показаться на первый взгляд. Временами и на вселенского пересмешника нападала тоска и приступы мизантропии. И чтобы подтвердить это, тоже долго вспоминать не надо.