«Если», 2002 № 06
Шрифт:
Но, как бы там ни было, четвертая рота взяла высоту З-Х-З. То, что не удалось сделать живым, смогли сделать мертвые. И все то время, пока продолжался бой на склоне холма, занятого траггами, на небе полыхали зеленые всполохи марсианского сияния.
Должно быть, вскоре и траггам стало ясно, что против них сражается не обычный противник. Встречный огонь начал слабеть. А к тому времени, когда передовая линия мертвецов достигла вершины холма, на которой находились укрепленные позиции траггов, стрельба и вовсе прекратилась.
Поднявшись на холм вслед за ребятами, я не увидел ни
Добравшись до вершины, мертвецы остановились. Они стояли, как столбы, опустив стволы винтовок к земле, и, запрокинув головы, глядели на изумрудные всполохи марсианского сияния, полыхавшего на предрассветном небе.
Рядовой Монтекка, рядом с которым я остановился, стянул с головы каску и, посмотрев на меня, обнажил в улыбке неровные, желтые от курева зубы. Лицо его вполне могло бы сойти за лицо живого, если бы не странно вытаращенные глаза с застывшим, остекленевшим взглядом.
— Мы сделали это, Ник, — хрипловатым, каким-то деревянным и абсолютно не своим голосом произнес Монтекка.
Я облизнул пересохшие губы, не зная, что ответить.
Ну что я мог сказать солдату, который даже мертвый до конца исполнил свой долг?
В тот самый момент, когда мне почти удалось найти нужные слова, из-за горизонта выскользнул первый луч восходящего солнца. Зеленые всполохи на небе стали тускнеть и гаснуть.
Мертвые один за другим падали на землю, словно подрубленные деревья.
Монтекка упал у моих ног, зарывшись лицом в песок.
Я опустился на колени и заплакал.
Вот, собственно, и все, что я могу вам рассказать.
Об остальном куда лучше расскажут ребята из второй роты, занявшие высоту З-Х-З после того, как мы выбили с нее траггов.
Я понимаю, что моя история представляется вам полнейшей нелепицей. Но запросите данные с контрольного табло командного пункта. Там вам подтвердят, что по показаниям биодатчиков все бойцы четвертой роты, за исключением меня одного, были мертвы спустя десять минут после начала боя. Что же получается? Я один выбил траггов с хорошо укрепленных позиций? А потом собрал всех мертвых ребят и затащил их на вершину холма?
Если вас и эти доводы не убеждают, то поговорите с медиками, проводившими вскрытие тел. У каждого из мертвых бойцов четвертой роты не одно, а несколько ранений несовместимых с жизнью. Как такое могло случиться?
Впрочем, ваше дело.
Со мной беседовали уже три комиссии, и ни одну из них мне не удалось убедить в своей правоте. Все дело в том, что вы просто не хотите мне поверить. Или боитесь?
Скорее всего, меня признают тихо помешанным, демобилизуют и со всеми почестями, полагающимися кавалеру Ордена Славы, отправят на Землю. Наверное, так будет даже лучше. Мне опостылела эта война, которой не видно конца. Вы все здесь в высоких чинах. Ну так ответьте же мне, из-за чего началась эта война? Почему мы не можем просто договориться с траггами? Что нам делить? Марс? Так он же не был нам нужен до тех пор, пока не появились трагги!..
Все, я закончил. Не смотрите на меня таким гневным взглядом, господин полковник. Мое преимущество
Что вы еще хотите узнать?.. Что я хотел сказать Монтекке?
Извините, господин полковник, но вам я этого не скажу. Живые не должны знать того, о чем разговаривают между собой мертвецы.
Раджнар Ваджра
ДЖЕЙК, Я И ЗИППО
Ранней осенью в Фейфорд-Сити всегда жарко, но этот день побил все рекорды. Джейк, я и наш Зип прямо-таки таяли на тротуаре, глядя вверх на бабулю, которая высовывалась из окна своей квартиры на третьем этаже.
— Готов, Ганс? — крикнула она точно так же, как в любой школьный день.
— Готовее некуда, — ответил я, наверное, в миллионный раз.
— Пуск! Внимание! Бомба!
И тут она уронила закрутку из куска газеты, а в ней — монеты. Как раз, чтобы купить три коробочки леденцовой ваты ча-гам.
Сегодня прицелилась она плохо, и закрутка летела прямо на голову Зипа… Он в самый последний момент пригнул свою мохнатую черепушку и ловко зажал пакетик между ушами.
Вот бы мне так!
Мы с Джейком захлопали в ладоши, а бабуля засмеялась. Мы, все трое, помахали ей на прощание (а я тайком послал воздушный поцелуй), потом направились к супермаркету Бандера, ближайшему источнику ча-гам.
— Зубами ее размолотишь, а после проглотишь, — запел я, импровизируя. Может, у меня и не самый лучший голос в мире, но вы бы послушали Джейка!
— Сперва ты ее разжуешь, а после с зубов не сдерешь, — проворчал Джейк. Он ест ча-гам только за компанию.
«Ватка ньям-ньям», — сказал Зип, но не вслух. Туземцы планеты Фей (вот как Зип) не пользуются звуками. Мой папа как-то заметил, что они развили язык движений лучше кого бы то ни было во всей галактике и что люди понимают лишь малую часть того, что говорят движики.
Но он ошибается. Моего приемного братишку я отлично понимаю, можете мне поверить. Мы ведь росли вместе еще с дошкольных лет!
Я даже вздрогнул от громкого фырканья. Движики прямо-таки созданы, чтобы фыркать: их носы-пятачки украшены кольцом из шести ноздрей. Зип всего только потянул воздух, но я занервничал.
Разволновался я потому, что был Свихнутый сезон, когда солнечные вспышки превращают Метеорологическую службу в скопище врунов, и все должны высматривать, не появились ли в небе сгустки.
Но там не было ни единого темного мазка, и потому я расслабился… НУ, почти.
Фундраганы — это не шутка. Ты покойник, если не успеешь укрыться при их приближении. Папа говорит, что сухой воздух, фундраспоры и солнечные вспышки — скверная смесь. Споры электростатичны и в Свихнутый сезон сверхвозбуждаются, притягивают и отталкивают друг друга, как капризные магниты.