«Если», 2005 № 01
Шрифт:
— Что еще за стены?
— Локатор фиксирует стены, возможно — это ледяные образования, скалы.
— Где это?
— Да везде, ближайшая всего в километре от нас. Можем подойти посмотреть.
— Нам не стены нужны, а как раз наоборот — проходы между ними. Миша, ты видишь стены?
— Вижу, они действительно повсюду.
— А где же те «снежинки», что мы видели сверху? — поинтересовался Абдулов.
— Вот эти стены и образуют «снежинки», — сказал Глинич. — Точнее, мы с плоскости видим «снежинки» как изломы стен.
— Поехали, — решительно сказал Денис, делая
— Оп-ля! — сделал такой же шаг-прыжок Абдулов. — Здорово! Однако так мы далеко не уйдем.
— Включаем «кузнечики». Держитесь в пределах прямой видимости.
«Кузнечиками» космонавты называли электроионные движки, встроенные в наспинные ранцы скафандров, которые использовались для перемещения в открытом пространстве. Однако слабая сила тяжести на Плутоне позволяла использовать «кузнечики» и здесь.
Поднялись над ледяной бугристой поверхностью на два метра, медленно двинулись в туман, определив направление — на массив металла в десяти километрах, представляющий собой американский шаттл «Калифорния».
У Дениса снова сильно забилось сердце, участилось дыхание — в преддверии встречи с Кэтрин (дай Бог, чтобы она была жива!), что отметил и медицинский анализатор скафандра, проговорив заботливым женским голосом:
— Рекомендую успокоительные процедуры, полный покой, расслабление. Думайте о приятном. Для релаксации советую принять эуфан.
— Спасибо, — буркнул Денис, на мгновение отключив рацию, — я обойдусь.
Корпус «Амура» скрылся за пеленой тумана. Отряд окунулся в бело-голубоватое ничто без дна и границ, глазу не за что было зацепиться в этом пространстве, и лишь тепловизоры, изображение которых проецировалось на лицевую пластину шлема, помогали различать провалы и твердые предметы, возникавшие на пути в двадцати — тридцати метрах.
По-прежнему из глубин белесого ничто, скрывающего ледяной ландшафт Плутона, доносились необычные звуки, и по-прежнему американский шаттл «Калифорния» не откликался на радиовызовы, будя у экипажа «Амура» мрачные предположения.
В белой мгле появилась более плотная тень, отвердела, превратилась в снежно-ледяной конус, издающий басовитое бульканье, будто в гигантской бочке кипела вода. Высота конуса, судя по оценке скафандровых компьютеров, достигала тридцати метров, диаметр — около сотни.
— Можно я посмотрю, что это такое? — спросил Глинич, не скрывая своей профессиональной заинтересованности.
— У нас мало времени на исследования, — пробурчал Денис, сам испытывая желание посмотреть на конус сверху; энергозапас скафандра был рассчитан всего на двое суток непрерывной работы, и сколько времени понадобится на изучение обстановки вокруг «Калифорнии», никто сказать не мог.
— Я мигом.
Феликс Эдуардович взмыл вверх, растаял в струях белесой пелены. Через полминуты в наушниках раций Дениса и Абдулова раздался его хрипловатый голос:
— Это дыра, ледяной вулкан, точнее — водяной. Из него идет пар. Может быть, я вернусь за датчиками и химанализатором? Надо бы установить здесь парочку.
— В другой раз. Возвращайся.
— Такая
Лед под ногами космонавтов вздрогнул, откуда-то из недр донесся низкий прерывистый гул.
— Уходи оттуда к чертовой матери! — рявкнул Денис. — Феликс Эдуардович, быстро назад!
Еще один удар-толчок едва не сбил разведчиков с ног. Они вынуждены были включить «кузнечики», поднялись над содрогающейся бугристой равниной на несколько метров.
— …я понял, — выплыл из шумов эфира голос планетолога. — Это действительно гейзер, сейчас он сработает.
Вверху сгустилась тень, превратилась в размытое пятно, затем в искаженную туманными струями фигуру человека в скафандре.
— Феликс, какого дья… — Денис не договорил.
С оглушительным шипением и клокотанием из отверстия конуса вверху вырвался столб пара, а за ним — трасса водяных капель, каждая размером с земной корабль. Воздух вокруг плутонианского гейзера заходил ходуном, бросая висящих космонавтов из стороны в сторону. Совсем рядом на равнину упала огромная водяная капля, едва не похоронив их под собой.
— Сматываемся! — бросил Денис, устремляясь прочь от проснувшегося вулкана.
Один за другим они понеслись в туман, однако вскоре вынуждены были остановиться, наткнувшись на ледяную стену. В этот момент сверху на них посыпалась водяная пыль, превращаясь в град величиной с кулак человека, и закончилась эта водно-ледяная феерия густым снегопадом. Снежинки тоже были крупными, величиной с ладонь, и объемными, фестончатыми, ажурными, очень красивыми.
Пришлось пережидать, когда закончится снегопад.
— Что там у вас? — донесся далекий голос Жукова. — Я вижу красивый фонтан высотой в десять километров. Странный фонтан. Такое впечатление, что…
— Ну?
— Сейчас с Батей посоветуюсь. — Пауза. — И он тоже подтверждает. Такое впечатление, что вода бьет не куда попало, а целенаправленно, порциями. Во всяком случае, струя накрыла прямое солнечное восхождение [4] , образуя цепочку валов… — Еще одна пауза. — Знаете, что получилось?
4
Плутон не имеет магнитного поля и полюсов, поэтому здесь нужны иные способы ориентации и указания направлений — вдоль экватора, по солнечному восхождению, и перпендикулярно ему, то есть параллельно оси вращения.
— Могу предположить, — отозвался Глинич. — Струя воды рисует «снежинки».
— Точно! Очень похоже! Мы видели скопище таких «снежинок» с орбиты, только эти грубее.
— Разве тебе оттуда видно? — засомневался Абдулов.
— Батя проанализировал картинку с локатора и дал изображение. Я вам точно говорю — «снежинки».
Денис посмотрел на висевшего в трех метрах от него на струе плазмы Глинича.
— Феликс Эдуардович, чтоб это было в последний раз. А если бы струя воды вырвалась в тот момент, когда ты был внутри? В лепешку бы расшибла!