«Если», 2010 № 11
Шрифт:
— Для чего ты собрал всех на этом… ковчеге? — наконец спросил Надир.
— Хороший вопрос, — Алтарев сцепил руки за спиной. — Позволь спросить, что ты знаешь о джинните?
— Странные речи в устах того, кто лично запретил любые упоминания об этой субстанции.
— Не юродствуй, — Алтарев кивнул на раскинувшееся внизу красное море. — В нашем нынешнем положении всем этим запретам грош цена. Итак, что тебе известно?
— Только то, что было в научных отчетах. Джиннит — это что-то вроде совершенного наносинтезатора, реагирующего на человеческие мысли.
— Это не так.
— Не так? Но ты же сам видел, как они…
— Создают что-то? Вовсе нет. Они всего лишь делают заказ и получают желаемое. Когда тебе нужно купить рубашку или буханку хлеба, ты идешь к принтеру, выбираешь нужный товар из списка, расплачиваешься, и машина формирует запрошенный продукт по заранее прописанной схеме. Тебе не нужно держать в голове все составляющие буханки хлеба на молекулярном уровне. За тебя это уже сделали разработчики программы. Раз и навсегда.
— Ты хочешь сказать, что джиннит уже имеет все необходимые данные? Но откуда эта информация здесь? Земля далеко.
— Я думаю, джиннит формирует свои конструкты, исходя из неких базовых ориентиров, а потом достраивает заготовку в соответствии с воображением заказчика.
— И какие же это ориентиры? — Надир не ожидал от Алтарева подобных рассуждений, присущих скорее ученому, нежели политику.
— Данные о гравитации, электромагнитных полях, молекулярном составе элементов, метаболизме живых организмов — что угодно. Арестованные сабы на допросах подтверждали, что предметы, призванные ими с помощью песка, в деталях не соответствовали исходному образу, — хаким пристально посмотрел на собеседника. — У тебя в кармане лежит зажигалка. Скажи, она в точности такая, какой ты ее себе представлял?
— Н-нет, — Надир был ошарашен осведомленностью Алтарева. Выходит, Федор все это время держал его на поводке и мог потянуть в любой момент. Сразу появилась гаденькая мысль: «Кто-то донес». Перед мысленным взором помимо воли замелькали лица знакомых.
— Только не нужно делать из меня чудовище, — поморщился Алтарев, заметив выражение лица собеседника. — Я борюсь с корнем зла, а вовсе не с его мелкими проявлениями.
— По-твоему, джиннит — зло? — Надир решил, что более шатким его положение все равно стать не может.
— Сам по себе — нет. Проблема в нас. Сабы похожи на подростков, сующих руку в омут. Что там, внизу? Волшебный меч, сундук с пиратским кладом или погибель для всего мира?
— Шкатулка Пандоры, — Надир почувствовал, что начинает проникаться идеями Алтарева. — Из-за этого ты велел казнить безумцев?
— У меня не было другого выбора. Галлюцинации сумасшедших — очень яркие. Трудно представить, какие чудовищные формы мог бы принять джиннит под воздействием воспаленного сознания этих несчастных.
«Он же параноик. Параноик, избивающий шизофреников. А я стою и спокойно разговариваю с ним». Надир повернулся спиной к парапету. Оставленный город почти скрылся из виду. В красном сумраке едва угадывались очертания зданий.
— Я бы хотел
— Он сейчас спит, — тонкие губы Алтарева тронула едва заметная улыбка, — намаялся за день. Ты увидишься с ним позже.
Вчера объединенными усилиями стражи и народной дружины была ликвидирована известная террористка и преступница Юлия Орлова. Ей приписывается ряд убийств и похищений, осуществленных в последние месяцы. В частности, жестокое убийство члена Совета старейшин и учителя основ ислама Муамара Ахметова.
Надир выключил трансляцию. Вышел на балкон. Прямо перед домом висел плакат социальной рекламы. Молодая женщина и мальчик в школьной форме стоят на склоне холма, над которым проплывают облака. Малыш указывает на облако, напоминающее слона. Надпись под картинкой гласит: У ребенка богатое воображение? Обратитесь к специалистам!
Из соседней комнаты долетали звуки старинной земной песни:
И снится нам не рокот космодрома, Не эта ледяная синева, А снится нам трава, трава у дома. Зеленая, зеленая трава…Надир попытался вспомнить название ансамбля и не смог. В молодости он, как и Егор, увлекался искусством двадцатого века. Чистое, наивное и в то же время по-своему мудрое, оно было наполнено мощной нерастраченной энергией. Предчувствием дальних светлых горизонтов. Мальчик мог бы скачать себе весь архив, но предпочитал ходить в гости к Кулиеву и слушать понемногу, растягивал удовольствие.
Скрипнула дверь, звук усилился, потом опять стих. Через секунду Егор вышел на балкон. Молча встал рядом с дядей.
— Наслушался? — Надир взъерошил мягкие черные волосы мальчика.
— Ага… Надир-абы, скажи, ты веришь, что «Мечтатели» убивают и похищают горожан и фермеров?
— Понимаешь, песок… он меняет людей, — перед Надиром возникла девочка в красном сарафане: «Куколки наказали его. Кусали, кусали…» — Как бы то ни было, я не верю, чтобы… чтобы…
— Мама никогда бы этого не сделала, — Егор улыбнулся, словно прочитал мысли дяди. — Она желает, чтобы всем было хорошо.
— Идеалистка…
— Это как?
— Это… как бы тебе объяснить… Идеалисты, они точно космонавты из песни. Смотрят с большой высоты и видят все словно размытым. Трава им кажется зеленым ковром. А на самом деле в ней есть более и менее густые участки, проплешины, сухие места. Короче, при ближайшем рассмотрении все сильно меняется.
— Значит, всем сразу хорошо быть не может?
— Наверное, нет. Во всяком случае, я себе такого представить не могу.
— А я могу, — тихо ответил мальчик.
Послышался шум двигателей. Через минуту к балкону приблизился черный унибот. Крыша аппарата разломилась, точно панцирь жука, собирающегося в полет. Из салона показался стражник в легкой броне и шлеме.