«Если», 2012 № 03
Шрифт:
— Мы поступим так, как всегда делаем в подобных случаях, — произнес он наконец, пристально взглянув Анне в глаза.
В сущности, все просто. Если существует множество реальностей, то можно выбрать ту, в которой обстоятельства сложились наиболее удачным для меня образом. Например, где доктор Бауман никогда не рождался. Постепенно эта мысль стала казаться мне не глупой, а, наоборот, очень соблазнительной.
Как это работает, мне так и не удалось понять до конца. Но у меня будет полно времени, чтобы осмыслить технические детали. Главное, прыжок в параллельную реальность возможен. Кстати, почему бы таким образом не выхватить Нобелевку прямо из-под носа у этого американского кретина —
Я запланировал прыжок на время Конгресса по симметрии. На докладе я огорошил моих коллег парой смелых гипотез и, пока они растерянно мычали и блеяли, поспешил в свою комнату. Только тут я вспомнил, что забыл дома нож, с помощью которого собирался наполовину редуцировать популяцию Хоффмайстеров в дивном новом мире. Но быстро сообразил, что так даже лучше. Я сел в кресло, закрыл глаза и сконцентрировался.
Как я уже говорил, все это, в конечном счете, просто. Сила ума способна преодолеть время и пространство, особенно если ум гениален и четко сознает свою цель. Думаю, буддийские монахи могли бы кое-что об этом рассказать, если бы проявили склонность делиться своими секретами.
Но когда дверь номера внезапно начала открываться, я понял, что в моем плане был некий изъян, о котором я не подумал.
Зрачки Анны расширились.
— Что значит «как всегда поступаем в подобных случаях»?
Себастьян не ответил. Он стоял у полки, постукивая пальцами по корешку папки. «Может быть, еще слишком рано для этого разговора? — думал он. — Может, Анна еще слишком молода?» Ему самому понадобилось время, чтобы смириться с положением вещей. Он так до конца и не понял, почему это происходит. Он только знал, что проблема существует и ее надо решать, хотя, видит Бог, это не доставляло ему ни малейшего удовольствия. А еще меньше удовольствия было в том, чтобы растолковывать все Анне.
— Как давно ты в «убойном» отделе? — поинтересовался Себастьян.
— Восемь месяцев. А почему ты спрашиваешь?
— Есть пара вещей, о которых мы не рассказываем новичкам.
— Каких еще вещей? — голос Анны опасно зазвенел. — Например, как вы избавляетесь от неудобных трупов?
Себастьян глубоко вздохнул и кивнул:
— Например, это.
— Понятно, — Анна вскинула голову. — И что мы будем делать?
Себастьян снова помолчал, глядя, как девушка безотчетно сжимает и разжимает кулак. «Ты можешь сейчас встать и уйти, — подумал он. — Наверное, это будет самым разумным».
Но Анна в сердцах хлопнула ладонью по столу:
— Ну же, говори!
Себастьян снял с полки папку и протянул девушке.
— Вот, читай, — сказал он строгим тоном школьного учителя. — И будь внимательна: я показываю это только один раз.
И по тому, как коллега закусила губу, понял: проблемы не кончились, а, скорее, только начинаются.
На пороге стоял пожилой мужчина, немного сутулый и всклокоченный. Казалось, ему совершенно безразлично, как он выглядит. Поношенный темный костюм был великоват для его щуплой фигуры и явно знавал лучшие дни. Рубашка местами выбилась из брюк, но это его не смущало, равно как и трехдневная щетина на щеках. Увидев меня, он нахмурился, но других чувств не выказал. Я тоже не шевелился. Мне понадобилось время, чтобы узнать себя. Да, это был старина Арнольд Хоффмайстер,
— Ты удивлен? — спросил я.
В тот же миг он открыл рот и произнес ту же фразу. Было так странно вслушиваться в двойное эхо идентичных голосов. Гость в поношенном костюме сделал шаг вперед, и я непроизвольно встал из кресла и шагнул навстречу. Мой и его мозг работали в унисон, нам одновременно приходили в голову одни и те же мысли, мы совершали одни и те же движения — словно оказались заперты в волшебной зеркальной комнате.
На самом деле выход из этой ловушки все же существовал. Наши личности не были полностью идентичны. Миры, в которых мы росли, отличались друг от друга, следовательно, отличался и наш опыт. Один из нас непременно окажется быстрее и решительнее другого.
В глазах моего противника я прочел, что ему в голову пришла та же мысль. Минуту мы стояли неподвижно, меряя друг друга взглядом. Внезапно он развернулся и бросился к журнальному столику. Очевидно, вспомнил о ноже. Но ошибся. У меня было преимущество: я оказался в комнате первым и успел обо всем позаботиться. И сейчас, не раздумывая ни секунды, я всадил ему нож в спину — так глубоко, как только мог.
Затем я поехал домой. Вернее, домой к моему двойнику — нобелевские лауреаты живут куда роскошнее, чем простые профессора. Ключи от машины и коттеджа я нашел в кармане покойного профессора Хоффмайстера.
Дома я первым делом просмотрел визитные карточки в столе. Как и следовало ожидать, никакого Баумана. Я закричал от восторга, однако, успокоившись, решил подвергнуть свою гипотезу более основательной проверке. И взял телефонный справочник. Там нашел фамилию Бауман. Пальцы у меня дрожали, когда я набирал номер. И внезапно услышал в трубке голос Дженет:
— Фрау Бауман. Кто это?
Она задыхалась, как будто только что взбежала по крутой лестнице на верхний этаж. Не говоря ни слова, я повесил трубку, бросился в кресло и расхохотался. Итак, все получили по заслугам. В этой реальности Дженет — жена Баумана, следовательно, я никогда не был связан с этой лживой сукой, а мои деньги в безопасности. Таков мир, в котором я теперь должен жить. Все складывалось просто великолепно. За одним маленьким исключением: в номере отеля осталось мое мертвое тело. Но я даже представить себе не мог, что с этим делать, а потому решил положиться на волю провидения.
— Ты что, разыгрываешь меня? — Себастьян впервые видел Анну в таком гневе.
Она была прекрасна и при этом совершенно права, но — увы! — ему было нечем ее утешить.
— Ты хочешь сказать… — продолжала девушка, — что такое случается не в первый раз? Что это уже не первый труп профессора Хоффмайстера и, возможно, не последний, а потому вы уже все продумали?! Ты хочешь сказать, что вы регулярно находите мертвых Хоффмайстеров, что это уже стало рутиной и никого не удивляет? Что же это, черт побери, значит? Цирковой фокус? Проклятое клонирование? Или мы все просто сошли с ума?
— Может быть, всё вместе, — вздохнул Себастьян. — Мы этого не знаем, не ведаем, как это началось и когда прекратится, и единственное, что нам остается — каждый раз избавляться от трупов. Поверь, я много думал, но так и не нашел лучшего решения.
— Но как такое возможно? Вы сжигаете тела, но куда деваются бумаги, документы? Неужели все это можно уничтожить так, чтобы не осталось следов? Неужели вас так никто и не поймал?
— Представь себе, нет. Какой смысл в деле об убийстве, когда жертва, целая и невредимая, гуляет по городу? Никому не хочется выглядеть дураком, допытываясь, как это получилось. Даже газетчики не хотят с этим связываться. Проще думать, что произошла какая-то ошибка, очередной сбой в базах данных. Пара телефонных звонков, и все улаживается. Это давно уже стало рутиной, уверяю тебя.