«Если», 2012 № 09
Шрифт:
Он поднес бутылку к губам и сделал средней величины глоток.
— Между нами, единственное, на что могли бы сгодиться эти господа, — копать ходы для канализационных труб. Так я думаю.
Гэмлин слушал нас, почесывая подмышки. Это был его жест непонимания — ну, как мы чешем затылки.
— Посмотри на них. Они те же самые, что и сотни лет назад. А вот я помню, как Блерио перелетел через Ламанш ровно девять лет назад. Они веками ползают под землей и всегда будут это делать, а мы научились летать.
— Насчет полетов: не забудь про воздушные корабли графа Цеппелина, — уточнил я.
— А
— Ну, конечно же, нет. — Я поднял фляжку, обнаружив в ней еще несколько капель. — За Монгольфье!
— И эти летающие штуки вы используете, чтобы сбрасывать бабахи друг на друга? — встрял Гэмлин.
— О, Бога ради, что, вы привязались к этим бабахам? — завопил я. — У них есть названия — бомбы, снаряды и мины, а не бабахи!
— Это неважно, — вздохнул Пьер. — Мы и дальше будем находить разные удивительные способы, чтобы пускать друг друга в расход. Но, по крайней мере, это будут новые способы. Да, мы живем не в раю — это, скорее, чистилище, а раз так, то у нас есть какая-то надежда. Это они живут в аду. Погребены и не меняются. Одни и те же навеки.
Свеча истаяла, и ее фитилек плавал в лужице расплавленного воска. Пьер указал на нее.
— Это я, друг Ганс. Ma chandelle est mort [33] .
33
Ma chandelle est mort (фр.) (в вольном переводе): «Свеча моей жизни догорает».
Я посмотрел в глаза Гэмлину.
— Оставьте нас.
Он ответил на мой взгляд.
— Почему?
— Потому что мой друг умирает, и он не желает, чтобы вы были свидетелями этой сцены.
Гэмлин поглядел налево, направо, воздел руки.
— Я никогда не пойму вас, людей, — сказал он и вышел из пещеры, прихватив своих приятелей.
— Это точно — он никогда не поймет, — прошептал Пьер. — Мне даже немного жалко его. Они как вечно функционирующие машины, не способные пролить слезу умиления при виде какого-нибудь глупого котенка.
Я сжал ладонь на его здоровом плече.
— Я могу что-нибудь сделать для тебя?
Он запустил руку за ворот рубахи и достал опознавательный жетон. Я осторожно стащил шнурок через его голову.
— Если выживешь, сможешь доставить моему отцу?
Я повесил жетон на шею.
— Если выживу.
Какое-то время он молчал, дыхание было учащенным и неглубоким.
— Когда ты здесь появился, ты звал какого-то Зигги, — сказал он наконец.
— Гэмлин сказал мне, что тут меня ждет приятель. Ну, я и подумал про Зигги. Мы с ним росли вместе, вместе и в армию пошли.
— Что ж, друг Ганс, если ты отсюда выберешься, расскажи ему про меня и выпейте в память обо мне.
— Так и сделаем. Вы, кстати, чем-то схожи.
Пьер протянул мне бутылку.
— Мне она больше не нужна.
Я принял бутылку.
— Что-нибудь еще, дружище?
— Ну, да. Можешь что-нибудь спеть? Желательно не военное.
Я подумал и припомнил кое-что из детства:
Аи clair de la lune Mon ami Pierrot Prete-moi ta plume Pour ecrire un mot… (В— Очень хорошо, — прошептал он.
Пламя на фитиле затрепетало, вспыхнуло и погасло. Пьер умер. А я провалился в сон.
Я сидел во мраке. Едва слышный гул канонады окончательно стих. Или мы отбили французов, или они захватили наши окопы.
В туннеле послышалось шуршание, я понял, что Гэмлин возвращается, и вскоре он предстал передо мной все с теми же своими приятелями.
— Ну что, Ганс, бабахи закончились. Хочешь вернуться?
— А у меня есть выбор?
— Ты можешь остаться, если захочешь.
— И что я тут буду делать?
— Станешь одним из нас, — сказал он так, как будто речь шла о каком-то совершенно не заслуживающем внимания пустяке.
Может быть, поэтому мне понадобились долгие секунды, чтобы уразуметь, о чем он говорит.
— Невозможно! — выдавил я наконец.
Гэмлин покачал головой.
— Такое уже случалось.
А я вдруг сообразил, что вижу его и видел этот его кивок в абсолютном мраке!
— Нет! — заорал я. — Выведите меня отсюда!
— Как скажешь, — Гэмлин указал на фигуру слева от себя. — Это Арндт, который был знаком с тем типом Фридрихом. Верно, Арндт?
Я увидел, что тот, кого он называет Арндтом, кивает.
— Mein Gott! [34] — прошептал я. — Вы все бывшие люди…
— Нет, — прервал меня Гэмлин. — Не все.
— Как… когда…
— Я же говорил тебе, после пары сотен лет все былое представляется как бы в дымке.
— Просто расслабься, — произнес тот, кого звали Арндтом, — и тебя очень скоро уже ничего не будет волновать.
— Выведите меня! Немедленно! — Я был смертельно напуган перспективой задержаться здесь лишнюю минуту. А еще я боялся, что они меня уговорят.
34
Mein Gott! (нем.) — Боже мой!
Гэмлин махнул рукой.
— В таком случае, сюда.
Я потрепал Пьера по плечу и подхватил винтовку.
— Вы позаботитесь о нем? Я имею в виду, что его надо похоронить.
Гэмлин кивнул.
— Мы завалим пещеру, когда будем из нее выбираться.
Я выбрался из-под обломков убежища, щуря глаза от бледного света раннего утра. Гэмлин вывел меня к разрушенному блиндажу, отрыл проход в засыпанном туннеле и, когда я вылез наружу, снова запечатал. Мы простились, не сказав друг другу ни слова.