«Если», 2016 № 04 (247)
Шрифт:
Пока что ни станции слежения Альянса, ни их радиоги-дроакустические буи, ни авиационные системы раннего обнаружения, ни спутниковые группировки не фиксируют никакой угрозы. Получается, Россия трусит?
Впрочем, уже случилось то, что просто не было замечено следящими системами потенциального противника. Несколькими неделями ранее стаи техноорганизмов, весьма напоминающих студенистых гребневиков, густыми толпами, но незаметно — если не считать легкого радужного мерцания гребных пластин — встречали корабли Альянса, выходящие с баз на острове Элсмир и северо-западной Гренландии. Собственно, это были холодноводные гребневики, по старинке называемые «усатыми корабликами»,
Дистанция от АУГ до Новой Арктиды — сто морских миль. АПЛ класса «Вирджиния» выпускает через торпедные аппараты, порциями по три единицы, своих вредных малышей: вереницы подводных дронов, благодаря манипуляторам-клешням и хвостовым рулям смахивающих на лобстеров. Дронами управляет роевой искусственный интеллект фирмы «Уорми Эппл», собирающий их в единое информационное поле, где каждый элемент видит и знает все, что видят и знают остальные, включая сигнатуры целей. Роевой ИскИн осуществляет целераспределение и ставит задачи каждому.
Но и отряду Бреговского (позывной «Дядька Черномор») по подводному звуковому каналу приходит сигнал, похожий на голос кита. Но это не привет от морского гиганта, а приказ контр-адмирала. Старлей на глубине готовится к бою со своими боевыми белухами и другой морской живностью. С ним те, кто соединился в северной общине и имеет общее гиперборейское прошлое, кто не приемлет наглых пришельцев с их богами наживы. Или те, кто ему доверяет. Легкое похлопывание перед боем — он товарищей по плавникам, они его по спине: «мы — вместе».
А из торпедных аппаратов АПЛ Северного флота «Княгиня Ольга» выныривают бойцы спецназа, относящиеся к 420-му морскому разведывательному пункту. В их крови бурлят респироботы, способные запасти на порядок больше кислорода, чем обычные эритроциты. Их легкие переведены на жидкостное дыхание, использующее перфторуглероды. Гидроакустический комплекс стал биоорганическим имплантом в гайморовых и лобных пазухах. Их несут экзоскелеты-трансформеры «Протей-ЗМ» с гидрометными движителями. В общем, у Бреговского нашлось немало подражателей.
«Лобстеры» Альянса, идущие тремя просторными клиньями в сторону подводной части Новой Арктиды, были обнаружены гидроакустическими донными антеннами Северного флота и вскоре оглушены всплывшими из глубины пузырями ионизированного газа: платформы РЭБ сработали штатно. Способности вражеского роя к быстрой коммуникации и групповым действиям оказались нарушены, чем воспользовались российские НПА. Поначалу различимые лишь как легкие блики, несколько мгновений спустя они накатывают на врага с норд-оста, ревя кавитационными полостями.
Серповидные гидрореактивные машины, врезавшись на скорости 500 километров в час в уже посыпавшийся боевой ордер «лобстеров», мгновенно расчленили его. Битва распалась на разрозненные «собачьи бои», в которых скорострельная подводная автоматика, бывшая «коньком» русских, показала свое преимущество.
Рой, деградировав из боевого построения в неорганизованное скопище, где в роли предводителя может оказаться кто угодно, метался по случайным курсам. А затем лидером оказался «лобстер», к которому на корпус сел крохотный автономный аппарат Северного флота типа «Минога». Малютка резво добурился до системной
Роя дронов как не бывало, однако на фронте вражеской атаки остались элитные подводные бойцы — кальмаролюди. С ними вступили в ближний бой пловцы спецназа СФ, похожие на тритонов в своих «протеях». Хеклер-коховские пистолеты оказались слабоваты против русских автоматов АДС, да и в рукопашной кальмаромонстры не устояли против подводного самбо, так что, оставляя оторванные щупальца и пузырьки голубоватой крови, неприятель ушел на большие глубины, где его с большим нетерпением ожидала северная община старлея Бреговского.
Там на вражеских подводных бойцов и сбоку, и сверху бросились белухи, снабженные инструментами электрического поражения. Вспышка, конвульсии, парализованные тела опускаются к далекому дну.
Но вот зажигательный боеприпас прожигает экзоскелет Бреговского; он едва успевает выскочить из горящей фиолетовым пламенем конструкции и сразу попадает в объятия трех кальмаробойцов. Их щупальца обхватили старлея, примотали к телу его руку с оружием, стали душить, «терки» мигом содрали кожу со лба и затылка. В одном из противников Бреговский узнал доктора Хартманна, с незабываемыми глазами-пуговицами. Значит, не погиб вместе с командным судном, а выплыл, загодя превратив себя в кальмарочеловека. Невзирая на оглушающую боль, старлей схватил его за радулу, надеясь утащить с собой на тот свет еще одну нелюдь.
Но из глубины появились три гринды, никогда не относившиеся к северной общине. «Мы вместе, брат», — Бреговский понял их без всякого адаптера. И три беспомощно извивающихся кальмаробойца, в том числе и доктор Хартманн, исчезли в бездне: фортуна наконец-то повернулась к маститому экспериментатору задом. Гринды очень любят кальмаров за вкусную плоть и так хватают кальмаромонстров, поперек и с резким встряхиванием, что те не успевают применить свое оружие.
А по бортам кораблей Альянса, где с неделю как налипли чуть розоватым холодцом искусственные гребневики, уже расплылись бурые кляксы и словно язвами покрылись лопасти винтов. «Усатые кораблики», получив от Роснанотеха дополнительную хромосому, сделанную с использованием генома ферробактерии, стали пожирателями железа. Их склизкие едкие тела вызывают быстротечную питтинговую и межкристаллитную коррозию. Чтобы дело спорилось, в каждой техноклетке имеется органелла, занимающаяся сверлением корабельного корпуса маленькой дрелью со сверлом из ионов-активаторов. Она является усовершенствованным потомком стрекательной нити и подпитывается за счет взрывного окисления металла.
Время диверсии «усатых корабликов» было подобрано правильно. Гладкий металл корпусов трех эсминцев класса «Арли Берк», несколько дней как побуревший и местами потрескавшийся, сейчас покрылся мрачно-зелеными искорками и вдруг раскрылся огромным цветком. Системы контроля зафиксировали поступление в отсеки забортной воды, автоматически включились помпы, аварийные команды ринулись заделывать течи.
Но никаких помп, никаких человеческих сил не хватало на устранение лавины повреждений. Борта кораблей ниже ватерлинии распадались пораженными плесенью картофелинами, гребные валы лишались винтов и лишь зря буравили воду, рули ломались, как крекеры.