«Если», 2017 № 02 (249)

Дивов Олег Игоревич

Кладбище мамонтов

На севере Якутии, на притоке реки Индигирки находится Берелехское кладбище мамонтов. Первые сведения об обнаруженных здесь костных и мягких тканях ископаемых животных были получены от геологов в 1950-х годах. В 1970 году на территории кладбища группа исследователей под руководством Н. Верещагина нашла более 8500 костей примерно от 150 особей мамонтов, а поблизости обнаружили стоянку человека палеолитического периода. Берелехское кладбище — одно из наиболее масштабных

и широко известных мест скопления останков мамонтов и других животных. Здесь были найдены кости шерстистого носорога, древней дикой лошади, бизона, волка, пещерного льва, зайца и росомахи. С 2007 года кладбище получило статус особо охраняемого геолого-палеонтологического объекта (памятника природы).

Далия Трускиновская

ОНИ ВЕРНУТСЯ

/фантастика

/биотехнологии

/природопользование

— Травмировать психику детей не позволю, — сказал на последнем совещании Софрон Аржаков. Да так сказал, что академики переглянулись и промолчали. А что им еще оставалось? Ведь Аржаков победил…

Именно поэтому для доставки малышей в заповедник выбрали судно, а не вертолет и не грузовой дирижабль. Да, судно пойдет по Лене с малой скоростью, узлов тридцать, при этом будут дневки, чтобы крошки погуляли и размялись. Но за полторы недели можно добраться до устья. И это всех устраивает, особенно институтскую молодежь, которую Аржаков взял в свой проект. Тут же возникли споры и интриги: кому сопровождать малышей. Это же фактически — дополнительный отпуск, да еще летом, в хорошую погоду, да еще помимо оклада командировочные… Но Аржаков сам назвал имена — Саяра Данилова, Эргис Тайахов, Тускул Кытчиев. И, естественно, кореец Но Пуанг. Из обслуживающего персонала — Алтана Могусова. Ну и Ванька Попов, куда ж без него.

Как Ванька попал в команду Аржакова — это особая история, от которой явственно попахивало безумием.

Началась она четыре года назад, когда первый эксперимент по методике Хван У Сока не принес никаких результатов. И Аржакову руководство института прямо сказало: «Твоя деятельность, Софрон, напоминает вываривание оленьего легкого с целью добычи сала». Если в котле обнаружится хоть пятнышко жира — это достижение. Но если Аржаков поставил цель — отговаривать его примерно то же, что грозить небу поленом, а облакам — ножом.

После того как южнокорейский профессор был признан авантюристом и вралем, а вдобавок еще и мошенником, никто не желал давать деньги на его опыты по клонированию. Потом, правда, часть обвинений как-то забылась, но в большую науку профессор не вернулся, перед смертью успев успешно клонировать корову и волка и примеряясь к верблюду. Недоброжелатели сделали вид, будто и тут какое-то надувательство. Но Аржаков на каком-то симпозиуме познакомился с аспирантом профессора, Но Пуангом, который, как оказалось, сохранил рабочие файлы Хван У Сока.

Кончилось это тем, что для Но Пуанга сняли в Якутске двухкомнатную квартиру. Кореец даже выучил с тысячу русских слов, так что легко прижился в Институте прикладной биологии, да и вообще стал в Республике Саха почти своим.

Наконец, два года назад Аржаков полетел в Москву — выбивать деньги на эксперименты. Он не скрывал, что пока успехов не предвидится, показывал программу действий и прямо говорил: задача на пять-шесть лет.

Поздно вечером он возвращался в гостиницу после очередной встречи, которая завершилась застольем. Идти было недалеко, с полкилометра, он пошел пешком, чтобы выветрить хмель, и в пустом подземном переходе увидел человека, пытавшегося в начале первого продать статуэтку слона с поднятым хоботом.

Человек кинулся к Аржакову со словами:

— Возьми, а не то разобью в мелкие дребезги! Двести рублей — и он твой!

— Зачем разбивать в мелкие дребезги? — осведомился Аржаков, уже доставая из кармана полушубка деньги.

— Затем! Это же, это же… Прошлое мое это! Понимаешь? Сам Дементьев подарил! И — все! Кончено! Забирай так!

Аржаков видел — перед ним человек, находящийся по меньшей мере на второй неделе запоя. Ему стало жаль бедолагу — ночь зимняя, замерзнет в этом переходе.

— Ты где живешь?

— Выгнали меня! Она — дура! Ничего не понимает! Совсем ничего! А я же уважаемым человеком был! С самим Дементьевым работал! Слоны у меня были — как детки малые, блестели! Только меня признавали! Ну и Дементьева, так он — хозяин. А Татку, дуру, еле терпели.

Через несколько минут Аржаков понял, кто перед ним: человек из цирка, работавший в аттракционе с дрессированными слонами и изгнанный за пьянство.

Нельзя сказать, что Софрон Аржаков был так уж суеверен, но это явление фарфорового слона принял как тайный знак судьбы. Он привел запойного в гостиничный номер и уложил на диванчике. А на утро предложил:

— Или ты едешь со мной в Якутск, или остаешься тут и подыхаешь под забором. Понял, нет?

Так Институт прикладной биологии обзавелся Ванькой Поповым.

Он сам себя велел так называть. Видимо, ему казалось, что Ванька — имя молодого парня, а не старого хрыча. Но молодым лысенького и щупленького Попова, ленившегося сбривать со щек седую щетину, считала только тетя Клава, оператор уборочных агрегатов, шестидесятилетняя авантюристка, способная проехаться по длинному институтскому коридору верхом на поломойном роботе с криком «Полундра!». Ванька ее намеков упорно не понимал.

Для начала его оформили сторожем боксов, пока еще пустых. Ванька тосковал и вспоминал годы своей цирковой славы. Потом, когда боксы утеплили и поставили там первое подопытное животное, молодую слониху Люську, Ваньке были торжественно вручены навозные вилы, и он принялся ходить за Люськой так, как, наверно, за невестой не ходил бы. Платили ему хорошо и даже радовались удаче: где бы еще посчастливилось раздобыть специалиста по уходу за слонами? На свое пятидесятилетие Ванька закатил настоящий банкет в ресторане, после которого пропал. Нашли его в слоновнике, спал у Люськиных ног, и слониха отмахивалась хоботом от всех, кто пытался подойти к Ваньке. А удар слоновьего хобота гарантирует полет метров на пять с последующим контактом с бетонной стенкой.