Если ангелы падут
Шрифт:
Ночью в доме Беккеров воцарилась гнетущая тишина. Под диваном Сидовски заприметил какой-то предмет, вытащил – оказалась детская бейсболка с логотипом «Джайантс». [16] По всей видимости, Дэнни. В ткани кое-где застряли светлые шелковистые волосики. В викторианской Европе родители состригали и бережно хранили локоны своих мертвых детей, для памяти.
Зазвонил один из полицейских телефонов. Трубку схватил Дитмайр, послушал, отрывисто сказал «Секунду!» и передал ее Сидовски.
16
Бейсбольная
Это был лейтенант Лео Гонсалес.
– Дай мне расклад, Уолт.
Сидовски доложил обстановку, глядя через занавески гостиной на полдюжины полицейских машин, фургон наблюдения без опознавательных знаков и репортерские машины у въезда.
– Как насчет Доннер, Уолт? Можно вести речь о серийном убийце?
– Пока рановато, Лео.
– Пожалуй. Отец может опознать плохого парня?
– Не знаю. Сейчас составляем фоторобот.
– У нас тут люди всю ночь будут искать концы в Бальбоа и Джордан-парке, – сказал Лео. – На помощь бросим отдел нравов и убойников. Прошерстим реестр, посмотрим, что выплывет. Проверяем также тюрьмы и психушки на предмет побегов, уходов, недавних выписок и жалоб соседей. Окрестные дома тоже.
Гонсалес обещал к рассвету прочесать весь парк и пройтись с рейдами по барам, борделям и стрип-клубам.
– Мэр связывался с шефом. Такая поддержка нам на руку.
– Ты говоришь очевидные вещи, Лео.
– Извини за твоего нового напарника. В понедельник это должно было официально состояться в отделе. Честь по чести. А тут…
– Все нормалек, Лео.
– Я тоже тебя люблю, дорогуша. До связи.
Позже Дитмайр ушел в кабинет к Натану и художнику. Тарджен находилась наверху с Мэгги. Раст просматривал отчеты. Сидовски одолжил его сотовый телефон. От прессы снаружи мобильник защищали шифрованные частоты. Стремясь улучить минуту уединения, Сидовски прошел на кухню. Там он бродил и оглядывал черно-белый кафельный пол, витражные окна, кружевные занавески, сводчатые двери, ведущие во внутренний дворик. Стол был, похоже, из клена. К дверце холодильника на уровне глаз была магнитом пришпилена газетная вырезка с советами, как себя вести при землетрясении.
А при похищениях? Ниже магнитики с утенком Дональдом и Микки-Маусом держали детскую раскраску с накорябанной внизу буквой «Д». Рядом висел календарь со смурфиками. [17] В нем на пятницу, в два часа дня, Дэнни была назначена встреча с врачом.
Сидовски набрал номер своего старика в Пасифике.
– Але?
– Привет, пап. Домой нормально добрался? – спросил Сидовски на польском.
– Да хорошо, без проблем. Шестьдесят долларов за такси – ты представляешь? Раньше за такие деньги дом можно было купить. Я вот помню.
17
Персонажи комиксов, анимационных и игровых фильмов, гномы с голубой кожей в белой одежде.
– Так кто там нынче выиграл?
– «Атлетикс», десять – восемь.
– Разыгрались, стало быть, с моим уходом?
– Ты всю ночь будешь со своим делом работать? Я тут смотрел по телевизору. Худо дело. Аж сердце ноет.
– Да, пап. У меня всегда сердце ноет, когда в центре этого оказываются дети.
– И что
– Пап. Мне с этим делом работы предстоит по горло, но я, как смогу, все равно к тебе вырвусь.
– Да уж само собой.
– Чем завтра думаешь заниматься?
– Надо съездить Джона подстричь. Помнишь Большого Джона?
– Отставного водителя автобуса?
– Его. Надо ему стрижку сделать.
– Вот правильно. Молодец. Ну ладно, пап, мне работать пора.
– Конечно. Давай, сынок, лови того гада. И пристрели.
– Постараюсь, пап. Ну, пока. Спокойной ночи.
Чувствовалось, как тело пробирает усталость. Сидовски сел, налил себе кофе и взял магазинный сэндвич с пастромой.
Неожиданно на кухню вошла Тарджен.
– Так вы в самом деле убили человека? Круто. А досье вел Дитмайр? – Сев рядом, она потянулась к кофеварке. – Расскажете как-нибудь на досуге?
– Поглядим.
Тарджен улыбнулась, отпила кофе и отвела нависшую на один глаз челку.
Хорошенькая. Есть что-то общее с его дочерьми. Сердце проникалось теплыми, с грустинкой мыслями.
– Прости, я так и не был знаком с твоим отцом.
– Это тоже было давным-давно. Знаете, – сменила тему Тарджен, – я, наверное, сегодня еще заеду в отдел и ознакомлюсь с делом Доннер.
– На Лонни не обращай внимания. А в курс дела я тебя введу. Впереди ночь длинная.
– Хорошо. Только раз уж речь зашла о Дитмайре: я ценю вашу помощь, инспектор, но защищать меня ни к чему.
Сидовски насупленно жевал сэндвич.
«Папа, ну пожалуйста. Ты меня своей любовью и опекой просто душишь». Так его всю дорогу упрекала старшая дочь, когда он выказывал свои опасения по поводу ее свиданий. Вот и это из той же оперы.
– И кстати, для протокола, – улыбнулась Тарджен. – Я сама напросилась, чтобы меня назначили к вам. Можно сказать, выклянчила.
– Будем надеяться, что не пожалеешь. Иногда ужасней оказывается получить как раз то, чего ты хотел.
Сидовски закончил свой перекус.
– Ладно, пойду подышу свежим воздухом. Скажи парням Гувера, что я гуляю вот с этим. – Он показал ей взятый напрокат мобильник и вышел наружу.
Прогулка по дворику в сторону парка приводила в порядок мысли, а ночная прохлада придавала сил. На краю пруда Сидовски понаблюдал за лебедями, спящими, засунув головы под крылья.
Это мог быть тот же тип, который убил Таниту Доннер. Поймать его, и окажутся раскрыты оба дела. Так рассуждали в департаменте. Расчет шел на быстрый результат, прежде чем дело увязнет и выйдет из-под контроля.
Сидовски подобрал два округлых камешка и встряхнул их, словно игральные кости. Все как-то чересчур упрощено. Сориентировано на первое дело. Хотя может быть и совпадение.
Он посмотрел на затемненные окна студии Мэгги Беккер.
И бросил камешки в пруд, вспугнув лебедей.
8
– Сегодня утром я посещала могилу моего ребенка.
Анджела Доннер чувствовала на себе взгляды скорбящих об утрате – группы, которая собиралась здесь раз в неделю. Когда очередь доходила до Анджелы, та всегда испытывала тяжесть. «Не стыдись, не смущайся и не бойся. Мы вместе» – таков был девиз группы. И все же это было нелегко. Анджела мучительно стеснялась.