Если б не было тебя
Шрифт:
– Без проблем. Значит, буду носить на руках. Босиком я тебя не пущу, а помощь твоя, если ты помнишь, мне все еще нужна, – обескуражил своим напором, заставляя растеряться.
На руках? Он шутит?
Судя по озорным пляшущим чертикам в глазах – нет. Более того, даже будет рад.
А ведь я и правда ему обязана по самое не хочу.
Перевела взгляд на коробку, прикидывая, насколько полегчает мой кошелек, когда я верну ее стоимость Руслану. Потому что иначе я не смогу ее принять. Мне совесть не позволит
– Только с одним условием!
В итоге, найдя компромисс, я рискнула взять дорогущую пару обуви, старательно избегая думать о том, во сколько выльется мне сие удовольствие, и отправилась вместе с Русланом в торговый центр.
Прогулка по детскому магазину оставила приятное впечатление. Я расслабилась, увлеклась, даже забыла о переписке с мужем, разглядывая игрушки.
Увы, часто баловать дочь дорогими вещами не получалось, а уж об излишествах и вовсе речь не шла. Андрей уже несколько лет бредил собственным домом где-нибудь вблизи столицы и копил на него деньги. Правда, два года назад не удержался и обновил автомобиль.
Это важная деталь его имиджа, и каждая мелочь обязана соответствовать, не говоря уже о машине.
А игрушки? Это мусор! Дополнительный хлам, засоряющий и без того небольшую квартиру.
Деньги на ветер. Особенно с тем качеством, какое предлагал производитель.
А нормальные вещи на сегодняшний день стоили порой целое состояние. Сегодня она поиграется, завтра ей надоест и потребует новые. Мы так никогда не накопим!
И вроде бы все правильно говорил, а все равно ощущение, что я лишаю ребенка чего-то важного.
Поэтому баловать Соню я могла только со своей зарплаты, только в редких случаях премии – и то сочиняя, что это подарки от моей мамы, чтобы лишний раз не нарваться на обвинения в бесцельном разбазаривании семейного бюджета.
Я смотрела, с какой легкостью Руслан выбирал самые дорогие наборы, и с грустью завидовала той малышке, у которой в родственниках такой добрый и щедрый дядя. Мы подобными связями, увы, похвастаться не могли.
– Руслан, у меня будет к тебе просьба, – обратилась я уже в машине.
– Да?
– Можно ты спрячешь кукольный домик, когда мы приедем в деревню?
– Зачем? – нахмурился он, не отрываясь от дороги.
– Ну это подарок другому ребенку, а Соня… Я не хочу ее расстраивать.
– Боюсь, не получится. У меня в багажнике нет места. И он грязный.
– Понятно, – осеклась я, заранее предчувствуя обиду дочери.
Мы уже подъезжали к дому тети Люды, когда в проходе между заборами мелькнула знакомая курточка. Сердце радостно подскочило и… рухнуло вниз, стоило заметить грозящую ей опасность.
– Руслан, стой! Остановись! Соня! – крикнула, вылетая из машины почти на
Дочка, убегая от незнакомого парнишки, нырнула в небольшую лазейку соседской ограды. А там огромный пес – помесь бойцовской породы, который на дух не выносил посторонних. Одно неверное движение, один шаг на его территорию – и… дальше мне страшно было даже думать.
И что за мальчишка гнался за ней?
– Соня, дочка! Назад! Не смей! – пытаясь не поскользнуться на мерзлой тропинке в новой обуви на каблуках, рванула в проход. – Там Рекс! Соня! Нет!
Руслан заглушил машину прямо посреди дороги и бросился за мной.
Преследователь дочки, замечая, что дело принимает новый оборот, испуганно прижался к забору, пропуская нас вперед.
– Соня, – выдохнула я, останавливаясь у лазейки и замечая дочку рядом с огромным псом, который, словно не замечая ребенка, оскалился в мою сторону, делая шаг вперед и гремя цепью.
– Мама! – радостно подпрыгнула дочурка. – Рекс, фу, это моя мама, она хорошая, – приближаясь к гладкошерстному черному монстру с массивными лапами, мягко скомандовала она. Подошла к псу, положила руку на холку и успокаивающе погладила.
Сказать, что я испугалась, – ничего не сказать. Я просто обомлела от страха, чувствуя, как леденеют конечности и пробивает мелкая дрожь.
Дочка была ненамного выше животного, а рядом казалась совсем беспомощной крохой.
Я смотрела на мощные челюсти собаки, на темные, глубоко посаженные глаза и мысленно перебирала все знакомые молитвы.
От пса до дочки полшага, от меня до них – метров пять. Я физически не успею преодолеть это расстояние, если собака решит кинуться на ребенка.
Но, на удивление, Рекс среагировал не на нее, а нас с Русланом, угрожающе скалясь и утробно рыча.
– Сонечка, пожалуйста, иди ко мне, – стараясь дышать ровно и не выдать своего волнения, прошептала я. – Медленно, не делая резких движений.
– Собака ее не тронет. Женя, не паникуй. Отойди, – оттеснил меня Руслан. – Соня, мама переживает за тебя. Иди к нам.
– Рекс добрый, я его бабушкиными котлетами кормила, – улыбнулась дочка. Погладила напоследок пса и вприпрыжку побежала ко мне. – А бабушку увезли ночью врачи. Ей плохо было. Я у тети Люды ночевала.
Только прижав малышку к себе и осознав, что опасность миновала, я смогла выдохнуть свободно.
– Знаю, солнышко. Ты зачем полезла сюда? Разве не знаешь, что Рекс очень опасен? Не делай так больше, хорошо?
Я гладила ее по лицу дрожащими руками, обводила пальцем каждую черточку и все еще не могла успокоиться.
– Ты испугалась? – удивленно выгнув бровки, изумилась она. – Он не злой, он только на чужих кидается. А мы с ним дружим. Ой, здрасьте, – заметив наконец Руслана рядом со мной, поздоровалась дочь. – А вы кто?