Если бросить камень вверх
Шрифт:
– Есть такая легенда, что давным-давно в мире существовали одни взрослые. Взрослые совершенно не умели договариваться друг с другом. Ругались, дрались, даже кидали друг в друга стульями. И тогда среди взрослых появились дети. Они научили взрослых договариваться друг с другом. Брали одного взрослого за руку и подводили к другому взрослому. А так как при детях не принято было кричать и обзываться, то взрослым пришлось научиться разговаривать нормально.
– Папа, это же сказка.
– Но не все дети обладали такими способностями. Только особенные. Они умели предчувствовать
– Папа, кто это?
Из бесконечной бумаги была извлечена белесая статуэтка уродца с человеческим телом и головой слона.
– Это Ганеша, бог мудрости и благополучия.
– А что у него с головой?
– Ганеша пытался не пустить отца в комнату матери, не хотел, чтобы они ругались. Тогда отец в ярости оторвал сыну голову и выбросил. Жена потребовала вернуть все обратно. И отец приделал ребенку ту голову, которая была у него под рукой.
– Слона?
– Слоненка.
Саша покрутила в руках фигурку четырехрукого пузатого божества.
– А бивень один он где потерял?
– В бою. Бивень у него был волшебный. Однажды он превратил противника в ездовую крысу. Но заколдовывать мы никого не будем. Сашк, ты извини, что все так получилось. Это сейчас трудно, потом исправится.
Папа ушел. Бросил все сумки и ушел, унес на спине остатки сажи. Саша еще немного посидела, повертела в руках странную фигурку. Это как же надо разозлиться, что отмахнуть сыну голову? Любимому сыну… Вот ведь взрослые. Они вообще понимают, что делают?
Ганеша разводил руками.
Так получилось.
Нет, все-таки взрослые порой не самые лучшие решения находят. Велес прав.
Десять поцелуев принцессы
Суббота была пасмурной. Теплой и неприятной. Единственное светлое место – американская забегаловка рядом с архитектурным колледжем. Здесь они и сидели. Белые стены, ярко-красные диваны, бормочет телевизор. Тепло. Светка раздраженно забрасывает в рот ломтики картошки-фри. Не кладет, а именно забрасывает. Челюсть у нее при этом щелкает. Глотает, не жуя – некогда, надо все рассказать. О вчерашнем дне. Каждый его провел по-своему. Светка вот развлеклась: подкараулила Ариану и поговорила с ней. В ответ та улыбнулась, поджав губы.
По всем законам, Ариана должна была обидеться. Должна была обвинить Эдика в обмане и уйти. Но она не ушла. Не обвинила. И не кричала.
Хихикнула и сказала: «Хорошо».
– Понимаешь? Она круглая дура! – На «ра» рот открывается, туда залетает ломтик картошки. Разговор идет дальше. – Я ей говорю – он все делает на спор. Ему плевать на тебя! Он уже со всеми девочками в классе встречался. А теперь с тобой, назло нам. А она такая: «Хорошо» и улыбается. Может, она больная? Вот как понять ее «хорошо»?
– Если бы не твой спор, Галич бы с ней не познакомился.
Саша пьет какао. К какао подходит маршмеллоу, но откуда у американцев взяться маршмеллоу? Дикая нация. Ладно, сахар положили. Детям полезно питаться сахаром.
– Так! А ты чего такая умная? Я вообще не пойму, ты-то чего светишься? – Бросок. Пожевала. Проглотила. – Велес
– Еще одного мишку подарит.
Еще у американцев все пьют из бумажных стаканчиков. Запасливая нация. Можно опять переработать и новые стаканчики сделать. Безотходное производство. Шов соединения только быстро наполняется горячей влагой и темнеет.
– Я эту припадочную про мишку спросила, а она такая: «Его зовут не Тэдди, а Эдди». Нет, ну ты представляешь! А Галич, гад, сидел, сидел, высидел.
– Может, она первая девчонка, к которой он сам подошел? До этого все больше мы за ним бегали.
Светка замерла. Вертела в пальцах кусочек картошки.
– Это тебе отец сказал?
– Ну да, он об этом стихи обычно и пишет.
Хотела пошутить. Получилось похожим на правду.
– Круто! – Светка верила. – А я к Галичу, главное, подхожу, говорю: «Я тебе вроде как должна». Ну, мы же договаривались. А он такой ржать и отвечает: «Я помню, десять поцелуев».
Последний картофельный ломтик был безжалостно смят. Коробочка завалилась на бок.
– Какие поцелуи? Ой!
Бумажный стаканчик подвел. Был бы стеклянный, выдержал бы. Его сжимай не сжимай. А тут – сжала разок, половина выплеснулась на стол и на рукав белого свитера.
– Как в сказке «Свинопас». Горшочек отдавался за сто поцелуев принцессы. Правда, он согласился на десять.
Саша успела представить, как Ариана целуется, поджав губки. А может, она совсем не целует, а сразу кусает, как вампир? Вон у нее как клыки торчат.
– И Ленка еще, главное, вся такая на меня кидается. Как будто я виновата.
– А что Ленка?
– Ну, типа, Галич с ней был. Ну, до того, как мы поспорили на Ариану.
– Да ладно, он ни с кем не был.
– А мог бы быть!
Фраза была слишком многозначительной. Подружки уставились друг на друга.
– Короче, если что, ты сама с Ленкой разберешься.
– Я-то тут при чем?
– Если она увидит, что вы целуетесь, может вообще убить.
В далеком детстве Саша знала эту историю. Про «Свинопаса». Там принц влюбился в принцессу. Она его не замечала, потому что терпеть не могла ничего живого. Ей все искусственное подавай. Тогда принц переквалифицировался в свинопасы и стал делать безделушки. Все они принцессе нравились. Расплачивалась она со свинопасом поцелуями. Однажды за такой расплатой ее застал отец и выгнал из королевства. Принц принцессу не пожалел, к себе домой не позвал, еще и гадостей вслед наговорил.
– Чего ты такие глаза делаешь? Сама поцелуи назначила. Чего? Мы, между прочим, тебя спасали! Это ты хотела Велесу отомстить.
Саша уже не помнила, что и когда она хотела. Это было так давно. Сильно дальше пятницы.
– Эдику все на руку. Второй раз получится Велесу отомстить. Первый раз – с Арианой, второй раз – с тобой.
Саша запаниковала. Какие поцелуи? Она собиралась целоваться с Галичем? Этого не могло быть. Он ей никогда не нравился. Да и Ариана с каждый днем кажется все симпатичней. Зачем ее обижать? И с Велесом она заново подружилась.