Если бы вы знали
Шрифт:
Получается, как ни крути, а тропу охоты мне не обминуть.
9 марта, среда, 14.00: Японский городовой! Египетская сила или ё-моё.
Такого праздника, такого восьмого марта у меня ещё в жизни не было. День начался с любовных реверансов, а закончился самым настоящим мордобоем.
Наверное, от меня за версту разит феромонами. А как сказать по-другому, если восьмого марта прямо с утра на мою голову обрушился шквал поклонников. Или даже не шквал, а целый звездопад. Начну по порядку.
Первым
– Василиса Романовна, - мы с ним, как воспитанные люди обращаемся друг к другу только на «Вы» и по имени и отчеству, - Вы такая молодая, красивая, желанная. Я Вас прошу, оставайтесь всегда красивой, любимой и желанной.
Ну, понятно, чего мог пожелать мужчина женщине, от которой всё время тащится? Только быть желанной. Настроение с утра у меня было и так чудесное, поэтому пожелания свата добавили ещё чуток радости.
– Спасибо, - смеялась я в ответ. – Буду и молодой, и красивой.
Слово желанная я специально пропустила. Зачем давать надежду хорошему человеку, а потом его же и обламывать. Не по-родственному это.
В общем, с утра в приподнятом настроении я наложила себе маску на лицо и шею, меня ждали в гости дети у себя дома со сватом, поэтому, хоть я и не собиралась его соблазнять, но наказ его должна всё-таки выполнить, то есть прийти красивой и молодой. А как выглядеть молодой без маски? Это невозможно.
Вот я с утра и наколотила желток яйца, по чайной ложке мёда и оливкового мала, и всю эту суспензию наложила себе на лицо и на шею. Да не просто наложила, а хорошенько наложила, не пожалела, наляпала так, что закапало с носа и потекло по груди.
Соответственно, и халатик надела такой, где очень хорошо открыла шею, вплоть до лифчика, причём лифчик старый, потёртый и выцветший. Лежу, жду, когда маска на лице и шее начнёт присыхать. А когда она присыхает, то стягивает кожу лица так, что говорить невозможно. Возможно только сжатыми губами букать, мукать и угукать.
И надо же, как только она засохла, раздался звонок в дверь. Если бы он прозвенел один раз, я, наверное, и не пошла бы открывать. Но звонок прозвучал дважды, а так ко мне звонят только свои: родственники, друзья, соседи.
Ни о чём не подозревая, и не глядя даже в глазок, я с жёлтой от желтка засушенной рожей и с выпирающей заляпанной грудью наружу распахнула дверь настежь и чуть не упала от неожиданности. На пороге с огромным букетом алых роз стоял – как я могла забыть? – управляющий банком, «моим» банком, арендующим мою площадь, Михаил.
Ещё в самом начале, когда я только завела дневник, я тогда сказала, что у меня с банком непростые отношения. Все года, сколько я сдаю свою квартиру в аренду, все эти года я эту аренду с постоянной регулярностью повышаю. Дело начиналось с шестисот долларов в месяц, сегодня я получаю тысячу двести евро.
Да, я понимаю, что это нехорошо, но инфляция моего мнения не спрашивает. Она шагает по Украине семимильными шагами, а мы за ней следом.
Руководство банка тоже понимает, что моей вины в этом нет, и поэтому регулярно платит эту аренду. Регулярно
А я не продаю. И не потому, что я жадная или плохая, нет. Просто деньги, когда они есть, очень хорошо тратятся. Всегда найдутся дыры, куда их можно засунуть.
Я, например, купила бы себе новый автомобиль, а старую «Таврию» выкинула на металлолом. На днях попала в Фиатовский салон и ахнула, на витрине стояла не машинка, а мечта – Фиат 500, трёхдверный хэтчбек.
Я заболела, но купить, даже имея такой доход, как у меня, не могу. И кредит брать не хочу. Хватит с меня одного кредита в жизни. До сих пор в пот вгоняет, когда вспоминаю, с каким трудом я его выплачивала. Нет, о кредите не может быть и речи.
В общем, получи я деньги сразу, они сразу бы и улетучились. А так у меня постоянный и стабильный доход, на который я и дочь свою выучила, и замуж выдала, и в декрете помогла. А теперь, когда Марыся перешла на полное самообслуживание и денег у мамульки не берёт, я ничего для себя не жалею.
Конечно, олигархом себя не назову, но для женщины иметь каждый месяц двенадцать тысяч гривен дохода, это я скажу, не всякий мужчина сможет заработать.
Для банка же вопрос о покупке помещения остался висеть в воздухе. Руководство так свой напор и не сняло. Они постоянно каждый год восьмого марта поздравляют меня с праздником и интересуются, не изменю ли я своего решения. Причём, не посылают там какого-нибудь прыткого рассыльного, а только сам управляющий собственной персоной приходит и приносит мне цветы.
Раньше это был милый старичок Ефим Борисович, а в последние несколько лет его миссию взял на себя новый управляющий, интересный симпатичный и, что немало важно для меня, молодой мужчина, Михаил Степанович.
Я его зову просто Михаил и без отчества, потому что, во-первых, он младше меня, наверное, лет на пять, точно не знаю. А во-вторых, он мне не начальник, так что Михаила с него будет вполне достаточно.
В общем, прыгать за дверь и прятать там свою оранжевую от домашнего яйца рожу я не стала, только слегка прикрыла грудь руками, отчего прилипла к ней сразу же. «Фу ты! Я ж вся в меду!» И рта открыть не могу, не могу сказать простого «Здравствуйте», потому что рот мой стянуло так, что без усилий что-либо произнести абсолютно невозможно.
Не открывал рта и Михаил. Вернее, он его открыл сразу, как только увидел меня такую «красивую», но вот слова от неожиданности вымолвить не мог. Так и замер с выпученными от удивления глазами и отвисшей челюстью.
Да, молчание наше действительно затянулось. Короче, первой очнулась я. Недолго думая, выхватила предназначенный мне букет из рук Михаила, при этом хорошо прилипнув к ним своим мёдом, и ничего не говоря, громко захлопнула перед его носом дверь.
В завершение всего на меня напал смех, и не просто смех, а дикий хохот. Это я к тому, что всегда так отхожу от стресса, плюс застывшая от удивления физиономия Михаила, ну как тут не смеяться.