Если бы вы знали
Шрифт:
Ну, что тут скажешь? Клинический случай. Сашка плавала в этом карамельно-розовом тумане до тех пор, пока розовый цвет не сменился на бурый, а карамель на пластилин. Ни сладости от него, ни пользы, одна неприятная липкость, после которой нужно мыть руки с мылом, иначе не отмоется.
Всё это специфическое ассорти проявилось так быстро, что подруга вначале даже не понимала в чём дело, и подыскивала происходящему всякие объяснения. Ну, например, её благоверный не работал. Вернее, как он объяснял, раньше он имел очень хорошее место и прилично зарабатывал, но фирму закрыли и сейчас он в поиске. На минуточку,
Когда я говорила, что мужчина без работы это либо проходимец, либо тунеядец, Сашка стеной вставала на его защиту.
– У него прекрасная однокомнатная квартира, с отличным ремонтом, - рвала рубаху на своей груди Подлива, - и великолепный из алой замши диван.
– Ну, ещё бы, - парировала я ей в ответ, - ещё бы он не был великолепным, когда вы на нём каждую ночь кувыркаетесь. И вообще, - била я Сашку в больное место, - он маленького роста. Он же ниже тебя!
– Если честно, - сдавалась Подлива под моими неоспоримыми аргументами, - все эти полуперденчики мне порядком надоели, но этот, - добавляла она с гордостью, - хоть и маленького роста, но очень высокого мнения о себе.
– И в чём тут особенность? – продолжала давить я на Сашку. – Да у каждого шибздика комплекс Наполеона. И твой, не исключение.
– Но не каждый маленький мужчина может быть таким волшебным любовником, - опять уплывала Сашка в поднебесье.
– И что же в нём такого волшебного? – добивала я до конца свою подругу.
– В умении и практическом его применении, - расплывалась та в дебильной улыбке.
– Ты имеешь в виду . . .
– Вот, вот, именно то, о чём ты подумала.
– Просто, Альберт Допплер любовного мира, - не удержалась я от ехидства.
– Да, он виртуоз сексуальных страстей.
Ну, как дальше говорить с этой малахольной? Тьфу, плевалась я в сердцах, но понимала, что своего ума не вставишь.
Сашка, пребывая в любовном угаре, всё же слепой не была. Но, в силу своего инертного характера, все недостатки благоверного старалась не замечать или на худой конец оправдывать.
Но, как бы то ни было, солнце, взойдя на горизонт, всегда вечером клонится к закату. Так к закату подошло и Сашкино увлечение. Подруга, до изжоги наигравшись искусной флейтой виртуоза, поняла, что кроме мелодии, которую вешают на уши, ей ещё нужны и чувства. Она должна ощущать, что любима, а вот как раз этого ощущения Подлива не испытывала.
Мы с подругой одинакового роста, метр семьдесят. На сегодняшний день для женщин, это не очень высокий рост. Есть дылды и по метр восемьдесят пять, и выше. Но и не маленький, особенно, когда надеваем туфли на высоких каблуках.
Сашкин же ухажёр имел рост всего метр шестьдесят восемь. Для мужчины это, мягко скажем, ниже среднего. Я, когда интересовалась их отношениями, спрашивала Подливу так:
– Как наш маленький?
На что подруга не обижалась. Ей даже нравилось, что они почти одного роста, да и в постели, как она говорила, ей было удобно.
Сам же «маленький», собой ничего не представляя, имел очень высокие требования к партнёршам. Его эталон – это «темноволосая женщина, худючая и с огромными ногтями».
– Вот это высший пилотаж, - смаковал он женскую красоту.
Сашка, чтобы ему угодить, срочно
– Чтобы ты звёзды носом не царапала, - объяснял он своё нежелание к похвалам.
Особенное требование у него было к женскому белью. Оно обязательно должно иметь знаменитую марку и прилично стоить. Теперь Сашка носилась по магазинам в поисках дорогого и качественного белья. И всё это за свои кровные. Кавалер ей не давал ни копейки, хотя часто в минуты откровения, которые наступали после любовных утех, он нашептывал Подливе речи, которые снова усыпляли её бдительность:
– Как жаль, что я раньше дарил кому не нужно и золотые кольца, и золотые браслеты, а теперь с момента нашей с тобой встречи я не могу тебе этого сделать. – И грустно добавлял: - Ты же знаешь, я сейчас стеснён в средствах.
Момент был выбран правильно, и конечно, Подлива его понимала. Да, он всегда выбирал правильные моменты. На базар с Сашкой не ходил, чтобы не тратиться и не нести ей сумки. Объяснял это тем, что не терпит базарной толпы. Цветы не дарил, потому что их не любит. Подарки – это очень банально и так далее.
Когда Сашка делала ему намёки насчёт его скупости, он ей отвечал, что денег у него достаточно, только тратить их нужно с умом. Сам же к Подливе вечно цеплялся, когда она отказывала ему в нецелесообразных покупках.
– Ты смотри, какая ты у нас экономная, - летела язвительная реплика Сашке вслед.
Очень часто он «уходил в себя». Это выражалось в молчании и презрительном взгляде. В первый раз, когда такое произошло, Сашка испытала какую-то необъяснимую вину. Вроде она что-то совершила, но вот что, никто ей не объяснил. Уже потом, привыкнув к его психам, подруга отмораживалась, будто её это не касается, и могла неделями с ним не видеться и не разговаривать.
В общем, всё это терпелось бы и дальше, если бы не один случай. Как-то Сашка осталась одна в его квартире. Как, я уже не помню, то ли он в магазин пошёл, то ли к соседу вышел, точно не знаю. И Подливе ужасно захотелось пройтись по его шкафчикам и полочкам. Посмотреть, такой ли он на самом деле, как себя представляет. А узнать это можно, только приподняв занавес его скрытой от всех жизни. Вот моя подруга его и приподняла.
Увиденное её не впечатлило. Наоборот, только поразило. Особенно ящичек с нижним мужским бельём, в котором болталась всего пара трусов сомнительного вида.
Сашке сразу на ум пришли его разговоры о том, что у него всё должно быть самое лучшее. И телефон «Нокиа» у него лучший. Хотя на вид самый обыкновенный. А так распишет, что любой человек ему поверит. Да, этот телефон действительно самый лучший.
– Меня тоже не на мусорке нашли, - любимое его изречение.
В общем, эта пара замызганных трусов сделала своё дело. Его высокое самомнение в Сашкиных глазах упало ниже плинтуса. Оказывается, у «супермэна» в гардеробе приличные лишь одни плавки, в которых он щеголял перед Подливой, а остальные, в количестве всего двух штук, имели довольно-таки затрапезный вид. И это притом, что требование к женскому нижнему белью у него зашкаливало. Да и не только к белью, но и к самой партнёрше.