Если бы я был вампиром
Шрифт:
Кей не казался удивленным, а вот я просто выпал в осадок.
– Ну, возраст, дело наживное, – усмехнулся Кей. – Дело ведь не в возрасте?
Каким образом можно нажить такой возраст, я не представлял, но все же промолчал, здраво рассудив, что успею спросить об этом позже.
– Конечно, не главное, – согласился Наставник. – Главное вот что...
Он поднес руки к лицу и снял капюшон. Под капюшоном оказалось совершенно белое и удивительно молодое лицо. На нас смотрели красные, слегка насмешливые глаза вампира.
ГЛАВА 13
– Вообще-то Наставником
– Правящий клан, – вытаращил глаза Кей. – Я даже и не мечтал встретиться с одним из Великих.
Он склонил голову, как я понял, в почтительном жесте.
– Собственно, на фига мне об этом мечтать-то? – добавил он себе под нос еле слышно.
Ромиус едва заметно усмехнулся – услышал.
– Объясните и мне, пожалуйста, что тут такого удивительного, – взмолился я. – А заодно то, почему меня как вампира пытались сжечь, а его как вампира восхваляют и радуются встрече с ним, будто действительно мечтали об этом всю жизнь.
– Ну, если я не ошибаюсь, встрече с тобой жители Приграничья тоже радовались, – с серьезным лицом сказал Ромиус. – А уж как они бы радовались, продлись ваша встреча чуть подольше...
– Хватит, Ромиус, – махнул рукой Кельнмиир. – Давай-ка я ему сам объясню.
Я благодарно кивнул, потому что дальнейшее обсуждение едва не свершившегося акта моего сожжения совершенно меня не радовало.
– Мы, вампиры, являемся строго иерархичным сообществом, состоящим из ряда кланов. Каждый клан имеет свои особенности, описание которых могло бы занять очень много времени. Самое главное, что тебе нужно знать, это названия основных кланов: Сеон – боевой клан, Ноос – дневной клан, Хеор – самый старый и самый кровожадный клан и Миир – правящий клан. Остальные кланы имеют более сложные различия, не всегда понятные обычным людям, а зачастую и нам самим не очень понятные. Самый многочисленный и самый сильный клан – Хеор. Самый малочисленный и слабый в прямом столкновении – Ноос. Но, как ты, наверное, понял. Ноос – единственный клан, выносящий дневной свет. Правящий клан Миир нельзя назвать полноценным, потому что выходцы этого клана разбросаны по всем остальным. Он является как бы кланом внутри кланов.
– И этот клан стоит над всеми остальными, – услужливо подсказал Кей.
– Именно так, – кивнул Кельнмиир. – И именно поэтому Кей так удивился, узнав, как меня зовут. Выходцев моего клана редко можно встретить вне общины. Мы рождены, чтобы повелевать, и нам это нравится, тем более если учесть, что больше ничего мы не умеем. А уж в открытой схватке с Сеоном или Хеором мы не протянем и минуты.
– Но вы же сказали, что самый слабый клан Ноос, – запутался я.
– Ноос... – задумчиво протянул Кельнмиир. – Ноос молодой клан. Он появился совсем недавно, и никто не может определенно сказать, на что он способен. Однако в открытых схватках он пока что проигрывал.
– Причем проигрывал даже правящему клану, – улыбнулся Ромиус.
Кей задумался, а через секунду просветлел и радостно вскрикнул:
– Причем именно вам!
– Было дело, – согласился Кельнмиир. – Но я это я, и я не показатель их слабости. Были и другие сражения, в которых участвовали лишь мои ученики, которые тоже побеждали. Так что на данный момент мне он кажется
Я понял почти все, что он сказал, но кое-что все же не давало мне покоя.
– Скажите, – спросил я. – Вы ведь говорили, что правящий клан самый слабый, ну кроме Нооса?
– Так и есть, – кивнул Наставник.
– Но вы же сказали, что вы не показатель их слабости. Почему?
Кельнмиир улыбнулся, обнажив свои белые клыки.
– Сила вампира измеряется не только временем, проведенным в тренировках, или врожденными способностями. Оно зависит и от ряда других факторов. Основной – продолжительность жизни...
– И Кельнмиир, как я слышал, один из старейших вампиров! – слегка сорвавшимся от радости голосом выкрикнул Кей.
Ромиус укоризненно посмотрел на своего протеже, но тем не менее согласно кивнул.
– Кельнмиир, – Ромиус слегка поклонился Наставнику, – старше почти всех вампиров втрое. А меня...
– Раз в пятнадцать, – подсказал Кельнмиир.
– И это при моих двухстах годах от роду, – согласился Ромиус.
– Скольких?! – переспросил я.
Вообще-то я заподозрил нечто подобное, когда узнал об Ассамблее Ремесленников, длящейся три месяца. Причем это считалось чем-то совершенно обычным, когда порой за решением какой-нибудь особо сложной задачки (вроде очередного спасения мира) они просиживали год-другой.
– А сколько тебе лет? – повернулся я к Кею, когда на мой риторический вопрос никто не ответил.
– Пятьдесят шесть, – ответил Кей. – А что?
– Да нет... – протянул я. – Ничего. А мне всего двадцать с небольшим.
– И что? – На меня удивленно уставились все трое.
– Ну... – Я попытался собраться с мыслями. – Если Кею пятьдесят, а он выглядит как я, то получается, что дети у вас должны расти медленнее. И это получается, что я сейчас для вас по возрасту должен быть на уровне ребенка.
Все трое рассмеялись.
– Откуда ты такое взял? – отсмеявшись, спросил Ромиус.
– Ну... – Я смутился. – Как выглядит у вас человек двадцати лет?
– Так же, как и ты, – ответил он.
– Но ведь Кей тоже выглядит как я.
– Ну да, – согласился Кей.
– Я ничего не понимаю, – вконец запутался я. Ремесленники переглянулись, словно родители, умиляющиеся наивности пятилетнего ребенка.
– Чего ты не понимаешь? – чересчур мягко спросил Ромиус.
Впору было взбеситься, но толку от этого все равно бы не было, поэтому пришлось вздохнуть и напрячь мозги. Не хотелось мне почему-то выглядеть полным дураком перед этими людьми. Я все-таки здесь единственный представитель своего мира...
Получается, что у них человек до двадцати лет растет как обычный человек моего мира, а потом его биологические часы замедляют свой бег и время существенно растягивается.
По-другому быть не может.
Значит, по их мнению, я совершенно нормальный человек и практически ничем от них не отличаюсь. Самое время их удивить.
– Понимаете, – слегка виноватым голосом начал я. – В моем мире человек едва ли доживает до восьмидесяти лет. К пятидесяти годам он уже теряет... товарный вид, а к шестидесяти выходит из дома только на редкие утренние прогулки.