Если бы я был вампиром
Шрифт:
Тот, как будто не заметив стиснувших его шею рук, продолжил занимательную беседу:
– Да и зачем Вельхеору возвращаться? Ну посуди сам, в вашем мире нет ничего, что могло бы существенно попортить ему жизнь. Физический вред он если и получит, то очень быстро восстановит, а магического фона у вас нет, ты сам говорил.
– Я такого не говорил, – возразил я.
– Как не говорил?! – Кельнмиир, похоже, забыл, что мы убегали из Императорского дворца, потому что крикнул он довольно громко. Да и до этого мы не утруждали
– Я только сказал, что магии как таковой у нас нет.
– Но как-то же вы это определили? Значит, мерили фон, и поскольку он оказался равен нулю, вы, наверное, и решили, что магии нет.
– Ничего МЫ не мерили. И что это за МЫ такие? Я вам свое мнение говорил.
Кельнмиир слегка дернулся, и мне показалось, что мы сейчас рухнем вниз.
– То есть ты хочешь сказать, что магия у вас есть, просто ты ее не видел?
– Почему не видел? Видел. Я же рассказывал, как тот мужик на дискотеке исчезал, время замораживал...
Внизу начала проглядывать земля, если быть точнее, золотые плиты площади.
– А ваша техника на такое не способна, – то ли вопросительно, то ли утвердительно вздохнул Кельнмиир.
– Нет, конечно, с чего ты это взял?
– Ты сказал, что магии у вас нет. Не считая каким-то образом приблудивших колец, которыми вы так и не научились толком пользоваться. А раз не научились, значит, не умеете распознавать потоки и направлять «маги».
– Перстни перстнями, но на том мужике, как я его назвал, Колдуне, никакого кольца не было. А уж умел он не меньше, чем Ромиус, как мне кажется.
– Ромиус время останавливать не умеет. Этого вообще никто не умеет – сказал Кельнмиир, спрыгивая со стены на площадь.
Я с трудом спустился с его плеч. Ноги у меня жутко затекли. Попробуйте просидеть на плечах человека, ползущего по отвесной стене, в течение двадцати минут.
Ноги захрустели, и я начал их тщательно разминать, подозревая, что сегодня мне еще придется побегать.
Кельнмиир как ни в чем не бывало потянулся и осмотрелся по сторонам.
– Значит, есть два варианта. Либо магии у вас, как ты говоришь, действительно практически нет и перстни являются единственными возмутителями магического поля. Либо магическое поле в вашем мире достаточно сильно. Настолько сильно, что просто не замечает всплесков перстней. Есть еще что-нибудь, о чем ты совершенно случайно забыл рассказать?
Я пожал плечами:
– Да вроде нет. Разве что всякие там знахари, маги, колдуны, врачеватели, ведуньи, волхвы, ведьмы, друиды. А так вроде больше ничего.
Кельнмиир облокотился о стену и зачем-то три раза вздохнул.
– Спокойно. – Как я понял, это он сказал скорее себе, нежели мне. – И что, это не считается магическим фоном?
Я понял, что сморозил глупость. Нужно было скорее все объяснять, а то у Кельнмиира сердечный приступ случится. Если у вампира вообще может случиться сердечный приступ.
– Да
– То, что в них никто не верит, – это, конечно, хорошо, но лишает ли это их способностей? Если они вообще есть.
– Нет у них никаких способностей, поверь мне, – обнадежил я вампира. – А не пора ли нам отсюда уходить? Что-то мы тут долго топчемся.
Кельнмиир прислушался:
– Нет еще не... а теперь пора. – Он не торопясь пошел вдоль стены замка.
Я последовал за ним.
Что интересно, все окна были темны и не было слышно ни одного голоса. Весь дворец спал, да еще и глубоким сном, потому что никто не выскочил на наши, должен заметить, довольно громкие голоса.
– А почему никого нет? – спросил я Кельнмиира. – Где вся стража?
– Стража? – рассеянно повторил он. – Какая стража, когда здесь леакты летают?
Я шарахнулся поближе к стене:
– Кто летает? – Стараюсь сделать так, чтобы голос не звучал слишком испуганно.
– Деревья эти. – Он ткнул пальцем в темноту.
– А что, они такие опасные?
– Разрывают на кусочки за доли секунды, – отмахнулся Кельнмиир.
– Кх... ой, – слегка опешил я. – А что же они нас до сих пор не того?..
– Они нас не того, потому что у нас есть я, – объяснил Кельнмиир.
Несмотря на испуг, я невольно восхитился его хладнокровием:
– И как же ты защищаешь нас?
– Я нас не защищаю.
– А что же тогда? – Я окончательно запутался.
– Я просто договорился со смотрителем Дворцового сада леактов, и он милостиво пообещал, что они нас не тронут, а, наоборот, пропустят.
Это немного успокаивало, хотя...
– А если этот смотритель вдруг передумает? Кельнмиир остановился:
– Вот здесь... Что ты там спросил? А, ну да. Так этот смотритель уже свое отдумал.
Я сглотнул.
Нет, я понимал, что мы не в игрушки играем, но чтобы так буднично говорить о том, что убил человека... С другой стороны, я боюсь даже представить, сколько человек он убил за свою оч-чень долгую жизнь.
– Понятно, – сдавленно прошептал я. Кельнмиир обернулся и, увидев выражение моего лица, поспешил оправдаться:
– Да нет, смотритель спит в своей башне, я его усыпил для верности. Собственно, я весь дворец для верности усыпил.
– Весь?!
Так вот почему в окнах темно и Кельнмиир так спокойно говорит в полный голос.
– А что же мы тогда по стене спускались? Не проще было просто так выйти?
– Ты что, сдурел? – постучал мне по лбу Кельнмиир. – Там же заклинаний защитных столько наворочено, что мне месяц потребуется, чтобы только от двери твоей камеры до кабинета толстяка Витора дойти. Там же три четверти заклинаний стоит именно от вампиров, и начинают работать они именно ночью.