Если бы я не встретила тебя
Шрифт:
Бхарат остановился, чтобы согнуться от хохота над клавиатурой.
– Бедный Мунни! А он знает, что ты показываешь другим его письма? – спросила Лори.
– Он отправил это главе киностудии «Парамаунт»! Он переживет, если пара людей в Манчестере тоже об этом узнает.
Лори включила компьютер, швырнула сумку на пол и развязала шарф.
Бхарат, тридцатидвухлетний сикх, с буйной общественной жизнью и любовью к диско, и Ди, пятьдесят с чем-то, разведена, любит своих котов мейн-кунов и Эда Ширана – весьма необычные собеседники, но тем не менее обожают
Сегодня Лори была до боли благодарна за фоновую суету, создаваемую ими, поскольку ей хотелось привлечь к себе как можно меньше любопытных глаз, которые бы догадались, как она провела выходные. Соврать легко, а вот сдержать эмоции во время вранья – гораздо сложнее. Трудно было не казаться такой, какой она была в тот момент, – опустошенной.
Ее мама постоянно крутила Graceland Пола Саймона, и Лори вспомнила строчку о том, что потеря любви – это окно в душу. Она хотела закрыть его наглухо. И ей пришлось бы видеть Дэна, говорить с ним? От одной мысли об этом внутри все переворачивалось.
Со страшным опасением, понимая, что долгое отсутствие вызовет только больший интерес, Лори пришла сегодня на работу.
Пришла, чтобы обнаружить, спасибо Богу, с его больным чувством юмора, у дверей Дэна, в девять часов утра заканчивающего разговор с клиентом. Это было ужасно, но лучше уж столкнуться с ним сразу, когда за ними никто не наблюдал.
– Как ты? – спросил он. Надо сказать, выглядел он так, будто до смерти ее боялся.
– В порядке, – ответила она и прошла мимо, зная, что потеря трех килограммов, темные мешки под глазами и буквально осязаемое отчаяние говорили о другом.
– Лори, – Дэн схватил ее за руку, понизив голос, – я сказал, что у тебя был кишечный грипп. Меня спрашивали.
Она быстро кивнула, потому что для резкого или презрительного ответа время и место были неподходящие, затем резко высвободила руку и вошла в здание.
«Солтер & Роусон» была старомодной юридической фирмой в паре улиц от Динсгейта. Находилась она в высоком викторианском здании, вмещающем в себя уголовный, гражданский и семейный отделы, а также группу юридических секретарей и четырех людей на ресепшене. Мистер Солтер, шестьдесят плюс, и Роусон, пятьдесят с чем-то, открыли фирму в начале 1980-х, когда у Солтера еще были волосы, а Роусон еще жил с первой женой и детьми.
Основная часть их бизнеса заключалась в оказании правовой помощи. Лори провела много времени в магистратском суде, защищая тех, кого Дэн называл гопниками и прохвостами. Дэн работал в гражданском, где, как следует из названия, дела шли более неторопливо. Лори достигла того возраста, когда ей уже не приходилось работать на сменах по вызову до часу ночи.
Криминальный отдел был самым большим, и по непонятным причинам, когда Лори начала здесь работать, около десяти лет назад, ее разместили в жалком дополнительном офисе, рядом с Бхаратом – судебные разбирательства, специализирующиеся на врачебной халатноси, – и Дианой, секретаршей Бхарата, а также всех остальных поблизости.
Затем
Этим утром, поднимаясь по лестнице, Лори думала, что их с Дэном идея притворяться, что у них все в порядке, – с самого начала довольно амбициозная, теперь же казалась ничем не лучше скай-фая кузена Мунни. Но у Лори не хватало сил на серьезное личное заявление. Стоит ли им для начала оставить Другую Женщину и мошенническое зачатие в стороне? Как быстро офисные ищейки пронюхают все это, раз уж игра началась? Даже не считая травмы в выходные, прошло уже – посчитаем – десять недель, и никто так и не пронюхал об их расставании, но Лори знала, что каждый день они приближаются к неизбежному разоблачению.
– Наверное, я даже рискну и скажу, что идея о «лекарстве от смерти» не нова и пару раз уже точно обыгрывалась, – сказал Бхарат, – хотя это все равно будет зависеть от того, захочется ли Лиаму Нисону играть сексуального шестидесятилетнего воина, Иеремию Мастадона.
Лори выдавила из себя смешок:
– Я буду на стороне Даррена Дули. Вспомни еще хоть одного героя, которого бы звали Даррен Дули, а?
Аллитерация, как у Меган Муни.
– Как Мунни назвал этот фильм? – спросила Диана.
– «ПРОЛИФЕРАЦИЯ». Только с каким-то странным пробелом между ПРО ЛИФ и РАЦИЯ, – ответил Бхарат, просматривая электронную почту. – Про Лиф, рация. Просекли? Нет? Будем надеяться, что глава «Парамаунт» и Лиам Нисон просекут. О боже, он направил копию Лиаму Нисону! – Бхарат снова свалился от смеха, а Диана спросила, откуда Мунни узнал адрес Лиама Нисона, – догадался, наверное, что это «Лиам Точка Нисон В Голливуде Точка Ком». В то время Лори собирала свои судебные документы.
Мир стал цифровым, но в зале суда по-прежнему требовали стопку бумаги А4.
Джейми Картер, собственной персоной, появился в одном из своих узких костюмов, в которых выглядел так, будто сошел с рекламы мужской одежды – смеющийся, сидя на стуле, раздвинув ноги, с бокалом солодового виски в руке. Или гуляющий по булыжной мостовой какого-нибудь европейского города, а за ним – стайка подобных ему придурков.
Он сказал: «Не хочу мешать». «Хочешь», – подумала Лори, улыбнувшись ему сквозь зубы.
– Не подскажешь, есть ли какие новости о деле в Читаме?
Лори дала ему быстренький обзор, прямо из головы.
– Ты не хочешь свериться с документом? – спросил он.
– Нет, у меня есть такая штука – «память» называется, – ответила Лори.
Дурак высокомерный, сколько ему лет, двадцать восемь?
– Ого-о, быстренько ты его отшила! Молодец! – сказал Бхарат, после того как Джейми поднял брови и ушел.
– Самовлюбленный индюк, да? – злобно захихикали Ди и Лори.
Этим утром Лори ждало дело о нападении на порядочного владельца магазина. Лори совсем не хотелось выхлопотать клиенту смягченный приговор, но, скорее всего, придется.