Если Хаос в моей крови

Танюшина Юлия

– Я сообщил вам крайне важное известие, - сказал Диметрий.
– Дракон ушел, вероятнее всего, он покинул город. У меня остается надежда, что он соберет остальных драконов, чтобы они могли прийти все вместе. Ваша задача, найти всех приверженцев культа луноликой. Вы знаете, что был найден уже не один десяток жертвенных кругов. Страдают простые жители империи. Они потеряли покой и боятся покидать пределы своих городов. Это наводит смуту. Если драконьи дары не будут переданы до зимнего солнцестояния, я боюсь, может произойти что-то непоправимое. Это все. Работайте. О результатах

сообщайте лично мне.

Маги встали и склонили головы. Выказав уважение императору, они потихоньку стали двигаться к выходу один за другим.

– Тациратус, - окликнул император архимага.
– Останься. Я хочу поговорить об академии.

– Конечно, мой император, - архимаг поклонился и вернулся на место, под подозрительные взгляды покидающих зал.

Когда вышли все посторонние Диметрий расслабился и откинулся на спинку кресла.

– Рано ты распустил всех Диметрий, я бы еще пару заданий гильдейским дал, - сказал Тациратус.

– Юреф, я думаю, там тоже сидит кто-то из окружения культа, - устало вздохнул император.
– Я поставлю своих людей следить за делами гильдии, твоя помощь тоже понадобится.

– Диметрий, я всегда готов помочь, ты знаешь, - ответил Тациратус, присаживаясь по правую руку от императора. – Я тоже подозреваю гильдию и ковен, но в там у меня почти нет влияния. Место, где я властвую безраздельно, это только академия, что, кстати, очень не нравится гильдейским, они давненько хотят на мое место посадить кого-нибудь своего.

– Я знаю, но если не ты, то на кого я могу положиться? Камах. Верный Камах оказался против меня, и, вероятно, не он один. Я хотел бы расспросить Малдорна, о делах в его башне, но правды, скорее всего не услышу. Не откажешь мне в одолжении?
– Диметрий подался вперед и положил руки на стол, сцепив кисти, и вопросительно посмотрел на архимага.

– Все, что в моих силах, - кивнул Тациратус.

– Кто отправлял Кея за драконами, Юреф? – спросил император.

– Я уже пытался узнать, - Тациратус хмуро глянул на императора.
– Никаких следов, я уже был у Малдорна, сразу, как только мне принесли студента без сознания из предгорья.

– Да, я слышал, надеюсь, это не он пострадал в жертвенном кругу.

– Нет, мой студент пострадал по другому поводу, но именно он обнаружил этот гнойник. И я склонен полагать, что эта странная охота и черный ритуал имеют одни корни, - голос архимага стал еще мрачнее.
– Я сразу отправился в гильдию, чтобы разузнать, что смогу. Но секретарь не нашел ни одной бумаги. Ни заявления, ни оформленного договора с заказчиком. У меня даже возникла мысль, что заказ обсуждался на уровне кого-то из ковена. А туда мне путь закрыт.

– Неутешительные новости, - задумался Диметрий.
– Мне не ответили совершенно ничего, кроме того, что вся эта затея была выдумкой глупого мальчишки, решившего поохотиться за легендой. Я надеялся, что ты сможешь хоть что-то узнать.

– Хоть что-то я уже знаю, - император оживился при этих словах и приготовился внимательно слушать, чтобы не пропустить ни единой детали.
– В отряд Кея входили наемники, их имена Панур и Пенни. Имена вымышленные.

Девушку никто не знает, я справлялся о ней в деревне, которая, якобы, ее родная, и куда она, якобы, часто уезжает проведать родных и строит дом. А мужчина имеет слишком чистую историю. Либо ее подчистили, что слишком затратно, только подумай, сколько надо найти людей и нелюдей, и всем поменять память, либо подчистили ауру и поменяли внешность всего одного человека. Каким образом эти двое оказались по одну сторону мне не совсем еще ясно, но то, что они причастны к делам падшей, это уже неоспоримый факт.

– Вот оно как? – император удивленно вздернул брови, то, что его старый друг, мимо которого и мышь не проскочит, проворонил такую крупную крысу, было и в самом деле удивительно.
– И как ты проглядел? Катарина с тебя три шкуры спустит, если узнает.

– Если узнает, - буркнул архимаг, ему и самому было неприятно от мысли, что где-то он не доглядел, да и слишком много вольности позволял Кею.
– Листовки с описанием и портретом я отправил во все уголки империи. Да, успели сбежать поганцы, - сплюнул маг.
– Если покровители не спрячут их достаточно надежно, то оба будут задержаны и переданы лично тебе, но теперь уже не знаю даже, как скоро они появятся. Думается, они многое могли бы рассказать.

– Да, не люблю пытать девушек, - задумчиво сказал Диметрий и сморщился, тема действительна была не слишком приятная, и добавил обеспокоенно, - как бы то ни было, еще бы надо решить, что делать с драконами. Теперь я уже уверен, что их дары необходимы. Надвигается что-то необъяснимое, и будет лучше, если мы будем готовы. Надо устроить встречу с демонами из пустошей.

– Да, дары, - вспомнил Тациратус.
– Не переживай об этом, дары будут у тебя в скором времени, только это пока государственная тайна, - он приложил палец к губам, как будто призывал к тишине, и было в этом жесте что-то, по озорному мальчишеское, что сразу успокоило Диметрия.

– Снова ты знаешь больше, чем я, не так ли, старый лис? – ехидно улыбнулся Диметрий. Он вполне понимал, что маг знает не просто больше, что старик владеет такой информацией, которая нужна именно ему, Диметрию, и если умолчит сейчас, то тоже, только для его же, императора, блага.

– Только то, что скоро ты их получишь, и не от дракона, - улыбнулся архимаг.

– О! – удивился Диметрий, и возрадовался.
– Если этот отважный человек, или кто он там, принесет мне эти дары, он может рассчитывать на щедрость с моей стороны, я не постою за наградой. Сейчас верность короне стоит очень дорого.

– Я думаю, - Тациратус прервал императора, - этот ребенок слишком горд, для того чтобы выбирать щедрый дар от императора. Скорее всего, он скажет, что ему ничего не надо, - архимаг поджал губы, а император снова удивился. Действительно, правда ли это, чтобы тот, кто по праву заслуживает награды, от нее отказывался? От награды самого императора?!

– Ты шутишь! – воскликнул Диметрий, не веря словам старого друга.
– Но раз ты так в этом уверен, ты знаешь, кто это будет, - в глазах императора плескалась радость и любопытство.