Если исчезает след...
Шрифт:
— Недалеко-то недалеко, а какой он? Примет больно мало.
— Будем примечать по обстановке.
— Это ящик задержал их тут, — заметил Шорин. — У камня все края отбиты.
— Дальше следа нет, — донесся голос проводника, идущего вдоль берега.
— Идите в том же направлении, — отозвался Зуев, внимательно оглядывая местность. На другом берегу, метрах в трехстах, удил рыбу седенький старичок в темных очках и соломенной шляпе.
— Это тот старичок, — удивился участковый. — Пескариков себе промышляет. А лодочка-то уплыла. Чудно.
— Почему он в темных очках? — поинтересовался Зуев. — День-то
— А он всегда в них, — пожал плечами Шорин.
Зуев подал знак, и к берегу подошел катер с врачом и двумя оперативными работниками.
— Рана не опасная, — осмотрев рыжего, сказал врач. — Легкая контузия. Сейчас придет в себя.
Рыжего перенесли на катер. Зуев и Шорин шагнули следом.
— Поскорее приведите его в чувство, — попросил Зуев врача. — Это очень важно. Думаю, он не откажется помочь нам в розысках своего пропавшего друга. А теперь туда! — кивнул он рулевому, показав рукой на старичка-рыболова. — По-моему, он кое-что знает.
Через минуту катер причалил к берегу, и Зуев с Шориным соскочили на песок. Хотя день был прохладный, старичок почему-то сидел босиком. Рядом на пеньке лежали два необычно толстых бамбуковых удилища.
— Ты чего это, папаша, босиком-то? Закаляешься что ли? — удивился Шорин. — Где ботинки-то? Или ограбили?
— Утопли, — неопределенно ответил старичок.
— Давно тут сидите? — сухо спросил Зуев.
— Давно.
— А где ж улов?
— Не клюет.
— Что же это вы все растеряли: ботинки, лодку? Да еще не клюет, — Зуев внимательно рассматривал рукав серой рубашки старика. На рукаве темнели бурые, похожие на запекшуюся кровь, пятна. Перехватив его взгляд, старик побледнел.
— Извините, клюнуло, — он, кряхтя, с трудом привстал, неуклюже зацепил ногой одну из удочек, и она соскользнула в воду.
В этот момент внимание всех привлек к себе рыжий, который благодаря усилиям врача пришел в себя. Увидев на берегу старика, он поднялся с сиденья, глаза его налились кровью.
— Что, гад, — обрадованно прохрипел он, — не удалось с моей долей смыться?
— Деньги! — коротко потребовал Зуев и ловким движением вдруг сорвал с носа старика темные очки, под которыми оказались совершенно молодые злобно горящие глаза. В следующее мгновение Зуев дернул старика за бороду. Борода отклеилась.
— Вон они, деньги-то, в удилище, — кивнул рыжий на уплывающую удочку. — Я их сам туда законопатил.
— Артист! — изумленно ахнул участковый, глядя на безбородое лицо «старичка», молодое и хорошо знакомое. И в чем был стремительно бросился в воду за удочкой.
Поединок
Озираясь, Зурин шагнул из густого бурьяна, подступавшего к дому, и торопливо постучал в окно. В проеме показалась растрепанная женская голова и тотчас исчезла. Загремела щеколда.
— Выползай, никого нету, — прохрипел Зурин.
Из бурьяна, отдуваясь, вылез Гусев с белым как полотно лицом.
— Ишь, как тебя проняло, сволочь, — злобно сплюнул Зурин. — Крови что ли никогда не видел?
— Н-не беспокойся. Я так...
Близоруко щурясь и спотыкаясь, Гусев поднялся на крыльцо и шагнул в прохладные сени. Следом за ним взбежал по ступенькам Зурин, еще раз оглянувшись. В окне соседнего дома поспешно упал
Следователь горотдела внутренних дел Руднев сидел за письменным столом, склонившись над схемой дорожного происшествия, старался представить картину происшествия и последующие события по материалам поступившего к нему дела. Случай не частый: преступник известен, а улик против него практически никаких. Сейчас Рудневу предстояло встретиться с ним. Он сосредоточился, вспоминая все с начала.
...Жаркий воскресный день. В переулке тихо, безлюдно. Шагающий с дежурства сержант Стогов остановился около водоразборной колонки и взглянул на белесое, выцветшее на полуденном солнце небо. Нажав на гладкую, отполированную ладонями железную ручку, поймал жадными губами крученую ледяную струю. Напился, ополоснул загорелое лицо. Распрямившись, он увидел мальчугана лет семи-восьми, медленно переходившего дорогу. Мальчуган ел мороженое и смотрел на тугую радужную струю. Стогов весело подмигнул ему, улыбнулся. Заулыбался и мальчуган. И вдруг из-за поворота на огромной скорости вылетела голубая «Волга». «Проезд же закрыт! — успел подумать Стогов. — Закрыт же!!!» Завизжав тормозами, машина ударила мальчугана. Отброшенный на несколько метров, он ткнулся ничком в землю. Метрах в пяти у обочины валялась в пыли начатая пачка мороженого.
Машину занесло в сторону, развернуло. Стукнувшись боком о колонку, она остановилась. Посыпались стекла. А сержант уже склонился над мальчуганом: «Дышит...» Стогов кинулся к машине. За рулем неподвижно сидел мужчина лет тридцати. В глаза бросилось чернявое обрамленное бакенбардами лицо, длинные волосы. Рядом, сжавшись, сидел рыхлый бледный человек в огромных роговых очках.
— Ты что же сделал, а?! — сержант рванул дверцу. — Документы! Живо!
Потная дрожащая рука протянула паспорт и любительские права.
— Вылезай! — скомандовал Стогов и, на ходу засовывая документы в планшетку, опять метнулся к застонавшему мальчугану. Из соседнего дома выбежала какая-то девушка.
— Позвоните в «скорую»! — крикнул ей сержант.
Девушка исчезла в подъезде.
Стогов осторожно поднял мальчугана и перенес его через дорогу, на теневую сторону. А минутой позже, когда девушка появилась снова, Стогов, попросив ее побыть возле мальчугана, вернулся к «Волге» и с удивлением обнаружил, что машина пуста, а чернявого и его спутника нигде не видно. Стогов остановился на краю дороги. У откоса вгляделся в полосу свежепримятой травы. Дальше начиналось заросшее густым кустарником поле, за высоким забором — совхозный сад.
— Вот мерзавцы! — выругался Стогов. — Сбежали... Все равно не уйдете! Документы-то у меня.
Потом Стогов позвонил в горотдел и доложил о происшествии. Вслед за «скорой помощью», которая увезла мальчика в больницу, прибыла оперативная группа.
После тщательного осмотра места происшествия машину отбуксировали в гараж. Инспектор уголовного розыска Макеев уехал последним. Он долго еще лазил по травянистому откосу и ходил по совхозному саду, исследуя путь бегства преступников. Ему удалось обнаружить в непросохшей от ночного дождя глине свежие следы двух пар обуви — 39 и 43 размеров. Следы сфотографировали, сняли с них гипсовые слепки. Ничего другого найти не удалось.