Если к вам постучали, ждите перемен

Чайка София

– А, заходите, Ванюша. Рад вас видеть.
– Феоктистов улыбнулся во весь рот и даже встал из-за стола, чтобы поприветствовать Ивана.

Тот даже опешил от такого неожиданного радушия и задумался, не перепутал ли он дату собственного Дня рождения. Иначе, зачем профессору так радостно с ним разговаривать, и, ко всему прочему, руку пожимать.

Да. Рука у Феоктистова оказалась изнеженной и слабой. Но Иван уже давно понял, что для того, чтобы стать профессором в хирургии, совсем не обязательно напрягаться

и дежурить по ночам, а также стоять долгие часы у операционного стола.

– Присаживайтесь, молодой человек. Ну-с, рассказывайте - как вам работается у нас?

– Хорошо работается. И коллектив неплохой.
– Этот разговор выглядел прелюдией к чему-то. Но к чему?

Феоктистов еще минут пять расспрашивал его о работе, пациентах и коллегах. Но затем, видимо решив, что он был достаточно демократичен, профессор наклонился через стол и, словно делился тайной, сообщил:

– Я все знаю.

У Ивана вспотели руки.

Хотя, чего он так нервничает? Фекла - совершеннолетняя девушка. И он ее насильно в бар не тянул.

– Что именно вы имеете ввиду?
– решил потянуть время Иван.

– Я понимаю вас, юноша. Ситуация сложилась очень неудобная.

О чем он, черт побери, говорит? Какая еще ситуация? Между ним и дочерью Феоктистова ничего не было. Всего один поцелуй. Но какой! Но сейчас было не время его вспоминать.

– Боюсь, что я не знаю, о какой ситуации вы говорите.
– Иван не собирался поддаваться на провокацию.

– Вы очень деликатный человек, Тома. Другой на вашем месте уже давно пожаловался бы на такую соседку. Жить по соседству с моей дочерью - это ад. Я прекрасно осознаю этот факт. На ее необузданное поведение жаловались все без исключения соседи с прежних мест проживания. Я уже совсем отчаялся снять ей очередную квартиру, когда Слава, брат моей первой жены, купил девочке эту коморку.

Иван хотел сказать, что и сам живет в такой же коморке, но он испытал такое чувство облегчения после объяснения профессора, что решил не говорить ничего. Мужчина только что убедился на собственном опыте, что молчание - это золото. Это, вне всякого сомнения, Колька Хрущ постарался, больше Иван никому не рассказывал о своем интересном соседстве.

– Я только хотел вас кое о чем попросить.
– Ну конечно, вот она главная причина его вызова "на ковер".
– Присмотрите, будьте любезны, за моей дочуркой. Она такая безрассудная.

Это что - Феоктистов намекает, что он должен шпионить для него за Феклой? Только этого ему не хватало.

– Ну что вы, профессор. Ваша дочь - очаровательная девушка.
– Иван вдруг понял, что он на самом деле так считает.
– Она не доставляет мне никаких хлопот.
– Когда не приглашает в бар, не знакомит со своими ухажерами и, главное, не целует его так, что он забывает,

где находится.

– Вы уверены, Иван, что мы говорим об одной и той же девушке?
– Феоктистов недоверчиво смотрел на него поверх очков.

– Абсолютно. Возможно, она сильно изменилась. Повзрослела.

– Ну, если вы так говорите.
– Неожиданно на лице Феоктистова появилось такое хитрое выражение, что Иван напрягся в ожидании подвоха.
– Тома, может, вы женитесь на ней? Я буду вам очень благодарен.

Иван спит и видит ужасный сон. Не может отец так беспардонно сватать свою дочь почти за незнакомца.

– Вы... Я, наверное, вас неправильно понял...
– слова застревали у него в горле.

– О, юноша, это была шутка, только и всего!
– Профессор расхохотался, но как-то неестественно.

Иван тоже вежливо посмеялся.

Но когда он шел к двери, Феоктистов бросил ему вслед.

– Но если вы, все-таки, передумаете... Всего доброго, молодой человек.

Если бы кто-либо рассказал Ивану подобную историю, он бы подумал, что его хотят разыграть.

Но этот странный разговор на самом деле состоялся. И именно с ним.

Ну и папаша!

Иван вдруг представил себя на свадебной церемонии рядом с Феклой в ее обычном мрачном наряде. Прямо как в готическом романе. Ужас!

Вот их объявляют мужем и женой, а затем предлагают скрепить союз традиционным поцелуем. Он смотрит в ее карие с золотистыми крапинками глаза и касается красивых нежных губ своими губами.

О, это уже выглядит совсем даже неплохо! Можно даже сказать - возбуждающе...

– Ванечка, дорогой, здравствуй. Давно тебя не видела.

Иван тряхнул головой, отвлекаясь от приятных мыслей, и увидел перед собой крашеную медноволосую женщину. Худощавая и ухоженная, она смотрела на него своими большими голубыми глазами, умело подчеркнутыми косметикой, и улыбалась неестественно полными губами.

– Разве? Мне казалось, что я видел тебя на прошлой неделе, Иветта.

– Вот я и говорю, давно. Ты идешь в свой кабинет? Впрочем, это не важно. Я тебя провожу.
– Женщина взяла его под руку и пошла рядом, прижимаясь к его телу.

Приторный запах ее духов и раньше раздражал Ивана, а сегодня просто вызывал тошноту. И как его угораздило встречаться с ней целых пол года и целовать эти похожие на холодец губы?

Иветта была старше его на пять лет и уже успела побывать замужем. Она работала на кафедре хирургии преподавателем и с первых дней его появления в клинике опекала Ивана. Эта женщина показалась ему интересным собеседником и внимательным слушателем. Они часто разговаривали о музыке, искусстве, литературе, а затем неожиданно для него оказались в одной кровати. Иветта вполне удовлетворяла его запросы.