Если любишь, то борись!
Шрифт:
– Ты куда? – спросил он.
– За тобой. Ты все ходишь в этот домик. Что там?
– Там помещение для воскресной школы, – ответил он.
Мы вошли в это помещение. Я увидела узенький коридор и множество дверей. Роман сказал:
– Если устала, то в комнате можешь посидеть. – И он пошел на кухню. Я зашла в комнатку. Там сидела одна из старушек, что торговали свечами, и разговаривала с какой-то женщиной:
– Да, батюшка нам даже покупателя нашел! Мы в июне поедем в Дивеево дом выбирать.
– Не боитесь? Ведь московской прописки лишитесь… – говорила женщина.
– Нет,
Мне стало не по себе. Что со своей жизнью делают люди?! Кому верят? Чему верят?! То конец света в 2012 году, по календарю майя, то планета Нибиру в 2013 году должна была столкнуться с нашей планетой и вызвать конец света, то какая-то комета… Чего только не придумают! Я вышла в коридор. Ту появился Рома с чайником в руке, и мы отправились обратно в храм. По дороге я его спросила:
– Ты тоже переезжаешь в Дивеево, спасаться от войны?
Он засмеялся:
– С чего такие мысли?
Как же он красив!
– У вас же многие переезжают, как я поняла, спасаться от Третьей мировой.
– Это так отец Лев говорит. А последние времена настали уже после Воскресения Христа и могут протянуться еще две тысячи лет. Когда что случится, один Бог знает. Старцы только предупреждают об опасности времени, чтобы люди каялись в своих грехах.
Мы зашли в храм, и Роман скрылся в комнатке, откуда продавали свечки. То, что он мне сказал, это честнее, чем утверждать, что завтра ты, возможно, не проснешься, потому что бомба упадет на твой город. Я, конечно, и к заявлению апостолов тоже отношусь критически. Легко так говорить, что последние времена – это много тысячелетий, а начало времен – два века, например. Не смешно ли?
В храме читали. Мне стало скучно, да и Роман ушел в алтарь. Но потом вдруг выбежал отец Лев и стал отчитывать чтеца. Я поняла, что он велел чтецу бить поклоны за то, что тот неверно делает ударения. Другой чтец с перепугу стал читать дрожащим голосом. Они все боялись отца Льва. Потом открылся алтарь, вышли алтарники и развернули красную ткань. Священник, прочитав молитву, стал всех кормить из одной ложки. Мамочка моя! Какая антисанитария! Я заметила, что из этой ложки есть не все хотят. Многие стоят в сторонке. Что ж, я тоже постою. А тот чтец бил поклоны! Ничего себе, как их дрессируют!
Чуть погодя началась проповедь. Мой красавчик опять подошел к тощей и дал ей булку. Ну что мне с ним делать?! Опять ей! Ну как ему доказать, что у него теперь есть я? Ладно, еще не осыпалась сакура. Она так ужасно улыбается и при этом глупо смотрит! Ну как можно кормить такую?! Будь она собакой, ее тогда бы жальче было. Когда она поет с убитым видом, и то делается милее. Только не улыбайся, пожалуйста! Тебе не идет. Сначала потренируйся у зеркала…
– В Ветхом завете женщины всегда ходили с покрытой головой и в длинной юбке. И никто, заметьте, этого не отменял! – вдохновенно говорил отец Лев. – С покрытой головой женщина ходит под покровом Пресвятой Богородицы. А снимая его, она как бы говорит: не нужна мне твоя помощь! И как вы
Это он сейчас на что намекает? На то, чтобы мы все как татарки ходили, в платках?! Он ума лишился, что ли? Так в Ветхом завете Лот женился на своих дочерях – давайте теперь все за отцов и братьев выходить будем! Моисей на родной своей сестре Саре женился! А он в Церкви как святой праотец! Никто же этого закона не отменял! И у меня, кстати, проблем с женихом не будет. Черт, что я говорю… Брат – он и есть брат!
– Все голосуют за безбожную власть, а потом удивляются, почему мы плохо живем. Потому что у России нет законного царя…
Ну вот, опять про рабство… Дальше снова было про войну. Но я в этот раз не ходила, а смотрела на красавчика. Он опять нахмурился, глаза его стали черными. О чем же он так переживал? Пусть не слушает эти пугалки для пионеров… Потом все опять подходили к кресту. Роман стоял позади меня. Когда успел? Уже второй раз так. Но мне было приятно. После я помахала Кириллу. Ребята все поняли и ликвидировались. Я дождалась Романа. Но оказывается, у храма его ждала Настасья, вместе, как я поняла, с мамой. Стало быть, мы будем идти не одни. Меня это расстроило.
– Так в какую сторону тебе надо? – спросил меня Роман. Что он, отделаться от меня хочет?
– На электричку, – ответила я и взяла его под руку, чтобы Настасье дать понять, что я за него взялась конкретно.
– Ты в какой стороне живешь?
– В Коломне, – ответила я. Он обернулся и распахнул глаза. При дневном свете они так блестят и такие красивые! Люблю я, когда он так задумывается. Интересно, сколько ему лет?
– Почему тогда ехала с нами? – продолжал Роман.
– Хотела познакомиться…
– Рома, мне Женечка сказала, что ты опять спорил с батюшкой… – перебила нас женщина. – Знаешь, ты нам уже давно не чужой, и мы волнуемся за тебя. Ты ведь умный, начитанный мальчик и понимаешь, что в тебе сейчас гордыня говорит…
– Почему считается гордыней задать священнику вопрос? Он кто? Старец? Так про старцев еще Игнатий Брянчанинов сказал, что их времена давно закончились. И это еще при Пимене и Макарии Великом. По словам Игнатия Брянчанинова, сейчас сплошное младостарчество. Как нас учил этот святой? Он говорил: вы сами умные. Читайте больше книжек и Евангелие, пастырей не слушайте. А я просто задал вопрос. И он мне на него не ответил! Он только обзывается и прогоняет, а разве так поступают духовные отцы со своей паствой, а?
– Сейчас разговор о том, что тебе нравится с ним спорить. А это уже гордыня.
– Мне нет до него дела. Я вас пытаюсь заставить задавать вопросы! – почти выкрикнул он.
– Ты специально пытаешься посеять сомнения в наших сердцах, и только ради гордыни, – сказала она. – Если ты думаешь, что Настя будет мыслить по-другому, то ты сильно ошибаешься. У вас ничего не получится, пока ты не начнешь уважать своего батюшку.
– Он мне не мой батюшка.
– Тогда зачем ты ездишь? Я тебе уже сказала, ничего у вас не выйдет, – строго говорила она. И тут уже я встряла: