Шрифт:
Елена Алискина
Если мы снова встретимся
Картину осеннего серого утра разбавляли красно-багряные клены и стройные дубы. Они росли по периметру старого дворика, окруженного большим круговым жилым комплексом двенадцатиэтажки. Из дворика выводила только одна арка под домом.
В центре двора разместилась детская игровая площадка. Около подъездов стояли автомобили, чьи хозяева жили в квартирах дома №18. Здесь было уютно и спокойно. Посторонние были во дворе нечастыми гостями. Кто-то спешно выбегал из дверей подъездов и отправлялся на свои рабочие места. Был будний день. Остальная масса жильцов лениво
Время довольно раннее. Семь утра. Дворник в темно-зеленой спецовке подметал тротуар и собирал мусор в большие черные пакеты. Из крайнего подъезда выбежала девушка и быстро заспешила по серому «на совесть» выметенному тротуару. Она была одета в фиолетовое полупальто в черную крупную клетку. Распущенные темно-каштановые волосы небрежно растрепались из-под маленькой черной беретки. Девушка прошествовала мимо дворника, мельком взглянув в его лицо.
«Опять южного взяли, - с досадой подумала она, - не то таджик, не то азербайджанец. Кто их разберет. Месяц назад вообще китаец работал».
Многие жильцы многоквартирного дома знали старого дворника Антипа, проработавшего немалых двадцать лет в их районе. Настя, обладательница фиолетового пальто, с самого детства была знакома с добродушным стариком. И каждое утро, уходя по началу в школу, потом в институт и как теперь на работу, останавливалась и перебрасывалась с дворником парой добродушных фраз, мимолетом узнавая все последние новости их дворика. Однако год назад старик покинул свою нелегкую службу и, оставив квартиру единственному сыну, уехал в пригород. С тех пор в их районе кто только не работал. Казалось, их асфальт успели перемести все представители ближнего и дальнего зарубежья. Что поделать, Москва.
Анастасия Снегирева вышла из темной арки и бросилась к остановке, от которой уже отходила маршрутка.
Зря дворник столь долго смотрел ей в след, она так и не обернулась. Собирая пустые бутылки и шоколадные обвертки у подъезда, откуда пять минут назад вышла девушка в клетчатом пальто, дворник обнаружил поверх сухих желтых листьев маленький сотовый телефончик. На ладони в большой мешковатой рукавице он смотрелся словно игрушка. Сине-серая панелька ещё не успела испачкаться грязью и даже не покрылась утренней осенней изморосью. Из этих нехитрых наблюдений дворник пришел к выводу, что его потеряли совсем недавно. За всё утро из первого подъезда вышла только одна девушка. Значит сотовый принадлежал ей. Дворник улыбнулся телефону, будто долгожданному спасителю. Теперь у него был повод подойти к той прекрасной незнакомке и даже заговорить с ней. Настроение на весь день приобрело радостный заряд бодрости, и дворник еще усерднее начал подметать дорожки, ведущие к подъездам.
В этот момент совершенно беззвучно, словно крадущийся гепард, подкатил белый, как крылья ангела, «Лексус», и с самым отчаянным задором загудел прямо над ухом дворника. Тот от неожиданности выронил свою новенькую метлу с яркой желтой пластмассовой ручкой. Сигнал пронзительно оглушил дворик, эхом отзываясь в утренней прохладе.
Темное стекло опустилось и оттуда послышался восторженный смех.
– Решил с утра будильником поработать? – недовольно спросил дворник, глядя на веселое и румяное от смеха лицо двадцатипятилетнего парня, небрежно сидящего за рулем иномарки.
– Как работается на новом месте? – в свою очередь спросил тот, не обращая внимания на недовольные нотки приятеля. – Как дела-то?
– Прекрасно, -
– Да ладно! – опять засмеялся хозяин иномарки, - так я тебе и поверил. Я вот сейчас приеду в офис, открою «Косынку» и буду весь день дурака валять. А ты как слуга крепостной весь день и не присядешь. Всё со своим мусором возиться будешь.
– Физический труд полезнее сидячего безделья, - резонно заметил приятель, поднимая метелку и продолжая свою нехитрую работу. – Знаешь ли здоровье укрепляет.
– То есть тебе нравится твоя работа?
– уточнил светловолосый парень, высовывая голову из машины. – А к нам сегодня наконец стажеров направляют. Вот веселье то начнется! Столько новых симпатичных личиков. Так что не говори мне о счастливой жизни районного дворника, - недоверчиво усмехнулся владелец иномарки.
– Я за тебя искренне рад, - чистосердечно молвил молодой дворник и добавил: – а сюда зачем приехал?
– Тебя ненормального проведать, ты хоть где сейчас живешь? – богатый друг вылез из машины и, прижавшись к дверке, сложил руки на груди.
– Здесь и живу, мне комнатку на первом этаже выделили.
– Ты последнее время головой вниз никуда не падал? – иронично спросил приятель. – Из дома зачем же уехал? Скучно стало? Приключений не хватало, или просто поработать захотелось?
– Отстань, - твердо бросил дворник, - тебя кажется в офисе ждут. Там тепло и работать не надо. И вообще, ты мне мешаешь, не заметил?
Он прошелся пыльной метлой по начищенным туфлям своего друга, те в один момент посерели и поблекли.
– Да ну тебя, - разозлился тот. – Я думал тебе помощь нужна, а ты?!
Он сел в свою белую «карету» и так же бесшумно выехал со двора.
Настя прибежала в родной кабинетик управленческой конторки фирмы «Железная Русь». Производство было небольшим и занималось в основном изготовлением металлических изделий повседневного пользования – садово-огородным инвентарем, железными совками, вешалками, подставками для цветов. Девушка занимала должность маркетолога и по совместительству кадровика. Её институтская подруга Дина работала в этой же фирме бухгалтером, помимо них в отделе было еще несколько работников управленческой сферы, секретарь и сам руководитель «Железной Руси» Михаил Георгиевич Бруско. Не успев сначала на маршрутку, а затем и на электричку Снегирева едва поспела к общему собранию сотрудников.
– Еще минутка и Полено тебя бы хватилось, - предупредила её подруга Дина.
«Поленом» в их маленьком коллективе называли, естественно за глаза, начальника Бруско.
Кабинет руководства не представлял собой ничего интересного и нового. Не слишком просторный, по одной стене расположил шкафы с архивами документов, по другой длинный стол, за которым собрались все сотрудники фирмы.
Михаил Георгиевич, полный, лысоватый мужчина сорока с небольшим лет имел привычку говорить слова медленно, лениво растягивая первые слога и начинал свои заседания всегда с очень длительных вступлений. На сей раз он собрал своих работников, чтобы сообщить им свое решение, слухи о котором ходили по маленькому отделу уже весьма длительное время. Из-за «несправедливой» по выражению Михаила Георгиевича, конкуренции, их маленькое предприятие в любой момент могли разорить более крупные и устойчивые к невзгодам фирмы и, чтобы этого не случилось, им предстояло вступить в объединение с другой какой-нибудь надежной компанией.