Если мы снова встретимся
Шрифт:
– Рискну предположить, - усмехнулся Сергей Александрович, - у этой парочки не только такого чувства нет, но и совести. Они скорее сами разобидятся, чем поймут столь мудреный протест.
– К слову, Ларка сегодня звонила, - вспомнил Антон. – Просила, чтобы ей утюги не дарили. Кто-то уже купил. И велела напомнить о какой-то просьбе Насти. Будто мы не знаем о её дурацком условии.
– Ладно, девчонки, поступайте как хотите, - добродушно согласился отец и подмигнул Васиной. – Если вам дворник приглянулся, так зовите его. Я и сам дара речи лишился, когда Аська нам об обязательстве сопровождающего рассказала. И пусть моя сестра никогда меня не поймет, а племянница не простит, но с удовольствием поглядел бы как кто-нибудь
Антон снова в ладошку хохотнул.
– Какие у вас тут негры без меня завелись? – появилась с кухни веселая Татьяна Михайловна. – У меня ужин готов. Айда все на кухню.
Настя долго и обиженно смотрела на отца.
Да что они все за спектакль хотят устроить и почему считают, что ей непременно нужно повести себя истеричной сумасшедшей на этой свадьбе, чтобы потом жилось легче. И она еще надеялась, что папа улыбнется неразумному плану Дины и подтвердит всю глупость задуманного. А нет!? Он разделяет мнение Дины. Или Настя действительно не правильно относится к жизни или отец просто шутит с очень невозмутимым лицом.
Антошка же так загорелся нелепой идеей Васиной, что весь ужин только об этом и говорил. Наглядно изображая недоуменные и негодующие лица Ларисы и Мешковского.
Мама, вот уж кто воистину мог быть очень серьезным, к Настиной неожиданности отозвалась доброжелательно. Понятно, ведь женщина продолжительное время относилась к Никите как к сыну. Пять лет он обедал с ними на этой кухне, встречал в их кругу новый год и восьмое марта, пропадал вечерами во дворе под их окнами, гуляя там с Настей под ручку и рассказывая планы на будущее, строя карьерные перспективы. Наверное, для всех Снегиревых уход Мешковского был не меньшим ударом, чем для самой Насти. Их разрыв почувствовали на себе родители, младшая сестра, только Антону было безразлично, он никогда особо не общался с Никитой, возможно из-за разности в возрасте, интересах.
И всё равно Настя не могла понять, почему её семья была не прочь испортить настроение молодым, вина которых заключалась в желании быть счастливыми. Зачем было желать им зла. Но зла-то как раз им никто не желал, просто Татьяне с Сергеем и Дине очень хотелось разбавить мутное счастье прозрачной и маленькой насмешкой, чтобы в первую очередь не так самим страдать из-за прихоти судьбы. Небольшое количество обезболивающего на незажившую душевную рану.
Васина видела, как без аппетита подруга жевала наивкуснейшую жареную картошку с грибами и запивала густым деревенским молоком. Дина начинала чувствовать себя виноватой, вместо того чтобы взбодрить подругу и поддержать в трудной для неё ситуации, она окончательно испортила той настроение.
– Где Анюта, почему не ужинает? – первой решилась сменить понравившийся разговор Дина, вспоминая о сестре Насти.
– С Зайчиком пошла гулять, - ответил Тошка доложив салат из свежей осенней капусты и потянулся к сковородке за добавкой.
– У вас что, собака появилась? – спросила Дина, соображая кого еще можно назвать таким нелепым именем. Только от Снегиревых можно было ждать чего угодно. Эта веселая семья могла и зайца в лесу поймать, и привести его в московскую квартиру в качестве домашнего животного, вместо кота, например.
Дина снова не угадала.
– Лёша Зайчиков, Анечкин друг, - пояснила Татьяна Михайловна.
– Скорее уж жених, - поправил Сергей Александрович. – Что-то мне подсказывает, Танюш, что нас самих в скором времени ожидают свадебные хлопоты. Больно уж
Татьяна в ответ только улыбнулась мужу.
После ужина Тошка с Асей долго выясняли, чья очередь помогать матери с мытьем посуды. Настя была уверена что ни её, Антон это тоже знал, но старался как можно убедительнее описать трудности предстоящих уроков. Настя отстояла своё право на отдых и отправилась в кладовую искать коробку с новыми замшевыми сапожками для Васиной.
– Сумочку не забудь, - крикнула Дина с кухни, помогая протирать чайный сервиз полотенцем.
– Динуль, я, конечно, понимаю, что ты на Никиту в обиде, ты вместе с нами вытягивала Настю из депрессии, не меньше нашего переживала, - тихо, в пол голоса произнесла Татьяна Михайловна. – Но шутки шутками, а скандалов устраивать не надо. Больше всех ведь огорчится не Лариса, а наша Настенька. Она и так печальней печального ходит последние дни.
– Да, - согласилась Дина и поставила последнее блюдо на сеточку сушилки. – Я просто так, развеселить хотела. Хотела как лучше, получилось как всегда. Ничего не буду устраивать, меня Мешковский и на свадьбу не счел нужным пригласить. Хотя я знаю, что там с нашей группы многие будут. Ну и бог с ним. Я еще Асе обещала с работой помочь, сложный проект ей достался.
Настя крикнула из прихожей, и Дина ушла к ней. Приняв пакет с сапогами и сумкой, она поблагодарила подругу, обещала всё вернуть в лучшем виде, попрощалась со всем семейством Снегиревых и вышла на улицу.
У подъезда встретилась восемнадцатилетняя аккуратная миниатюрная Анюта, Васина перекинулась с ней парой фраз и поспешила к метро. Вечер был поздним. Одиннадцатый час. Темноту рассекали яркие лучи желтых старых фонарей. Людей на улице было немного, чаще стали попадаться гуляющие за ручку пары. Дина еще раз подумала о своей спонтанной идее и поняла, что дала правильное обещание Татьяне Михайловне.
Аня вернулась домой веселая и счастливая, от ужина правда отказалась, заверив что хорошо перекусила в кафе. Последние недели она всегда пребывала в наилучшем настроение, постоянно шутила, смеялась, вечно что-то пела, иначе не могла, потому что влюбилась серьезно и как она считала на всю жизнь. А началось всё, когда судьба нежданно негаданно подарила ей на восемнадцатилетние самый дорогой и сокровенный подарок. Подарок в виде случайного знакомства у метро, Аня до сих пор не могла объяснить, как дала свой номер совершенно незнакомому постороннему человеку, и как этот посторонней человек самым сказочным образом оказался настолько родным и бесценным.
Вечером последнего дня лета Анна Снегирева возвращалась от бабушки на электричке. Из-за аварии на железной дороге на какой-то маленькой станции простояли полтора часа. Аня позвонила домой, предупредив, что вернется затемно и стала успокаивать худого голубоглазого сиамского кота, подаренного бабушке и теперь переезжавшего к ним домой. Бабушка и кот Симон за пол года так и не смогли найти общий язык. Заморское уважающее себя животное не хотело привыкать к русской деревенской жизни – мышей он боялся катастрофически, от каш и супов обижено отказывался, спать на полу веранды для него вообще было пределом оскорбления. Бабушка, не обладающая особым терпением и пониманием кошачьих бед, категорически отказалась кормить такого привередливого бездельника и при первой возможности вернула подарок внучке. Теперь Аню заботило как отнесется к новому жильцу семья, но надеясь на поддержку сестры и брата она посадила Симона в рюкзак и поехала домой. Дорога затянулась, если Аня и могла погрузиться в свои мечты и даже слегка задремать в шумной, но проветриваемой электричке, то для кота сидение в темной сумке непонятно где - было настоящим кошмаром. Спустя первые двадцать минут заточения он принялся отчаянно мяукать, потом минорно заурчал и предпринял несколько неудачных попыток вылезти из рюкзака.