Если мы снова встретимся

Алискина Елена

– Не знаю, как вам удалось за столь короткое время поправить все мои недоразумения, но теперь думаю, у корпорации не останется никаких вопросов по предстоящему объедению. Спасибо, вы даже не представляете, как помогли мне.

– Не преувеличивайте, - скромно попросил Женя с обаятельной улыбкой на лице.

Как бы гость не торопился покинуть радушных хозяев, сбежать от Татьяны Михайловны и от её обеда на сей раз не удалось.

Вечером Снегиревы никак не могли начать разговор, не затрагивая нового друга их детей. Родители признались, что поначалу их настораживало появление в доме молодого человека. Беспокоили

и его род занятий и то, что он восточного происхождения, но после того как были лично удостоены общением с ним, поняли, что человек он из себя умный, достаточно образованный, общительный и крайне располагающий к себе, вызывающий доверие и неизвестно откуда берущееся уважение.

– Но раз он вас изначально напрягал, почему вы разрешали Тошке приглашать его? – спрашивала Анюта у родителей поздно вечером, сидя в зале на диване закутавшись в клетчатый плед.

– Мне показалось не педагогичным запрещать сыну общаться с заинтересовавшим его человеком, пусть его национальность немного и тревожила меня, - говорила мама, временами поднимая голову от вязания. – Не хотелось бы, чтобы собственные дети считали меня нацистской или расисткой. На земле все равны.

– А мне так хотелось назвать наш дом проходным двором, - пошутил папа. – Раньше у нас вечно Надя с Виталиком торчали, потом на смену им пришел Леша. Теперь вот Тошка другом обзавелся.

– А чего сразу Тошка, - вспыхнул Антон, - его Аська первая привела.

– Один раз, чтобы ноутбук починить, - напомнила Настя, - остальные два раза он к тебе приходил.

Снегиревы ещё долго обсуждали дворника Евгения и, в конце концов, пришли к выводу, что он всем им немного симпатичен.

Всё воскресенье Женя просидел дома. Дождь, хлеставший за окном, к прогулкам располагал мало. Глядя как по стеклу бегут быстрые полоски воды хотелось думать и мечтать. Пить горячий кофе на кухне и предаваться философским изысканиям.

Наконец ему удалось познакомиться с девушкой в фиолетовом пальто. Её звали Анастасия, он даже теперь знал всю её семью и случайно подружился с младшим братом. А дальше что. Едва ли она согласится на предложение куда-нибудь сходить или просто побродить по парку. Настя. Почему-то с её появлением он стал чувствовать одиночество намного острее. И эта постоянная тоска покоя не давала. Со Снегиревыми было хорошо. Легко и весело. Особенно если дома была Настя. Анастасия Снегирева.

Телефон вяло напомнил о себе беззвучным вибро-звонком. Женя вышел из кухни и, пройдя в комнату, достал его из кармана куртки.

Секунда потребовалась, чтобы увидеть номер звонившего. Он замер, не зная ответить или игнорировать. Всё-таки нажал на зеленую кнопку.

– Женя, это мама. У тебя всё хорошо?

– Да, мам, - грустно улыбнулся сын. – Ты потеряла телефон?

– Зарядить забыла. У папы взяла. Кстати, он с тобой так и не поговорил?

– Нет.

– Я только узнать как твои дела. Скоро вернешься?

– Скоро.

– Тогда до встречи. Увидимся. Целую.

– И я тебя, - ответил и отключил телефон.

Ему всегда так легко удавалось распознавать людей. Как хорошо помогала такая способность в бизнесе. Подписывать договор и быть уверенным в своих партнерах на сто процентов.

На восемнадцатилетние отец подарил ему обанкротившийся старый заводик, решив проверить сына – сможет тот зарабатывать самостоятельно

или будет пригоден только тратить заработанное. Смог. Завод заработал, забурлила деятельность, вслед открылась небольшая фирма по реализации продукции. Женя предпочитал вести свои дела самостоятельно от отца, хоть и входил в объединение, руководствовался сугубо своими доводами. Так продолжалось семь лет. За это время была куплена машина, началось строительство собственного жилья. И всё исключительно на свои деньги, заработанные трудом и мыслью. И вот отец решает подписать договор с сомнительными на Женин взгляд болгарскими партнерами. Сын отстаивает права, ему такое партнерство не нужно, но отец напоминает, что президентом является он и последнее слово останется за ним.

Перед Женей до сих пор стоял последний разговор в отцовском кабинете.

– Это приказ и не спорь, - настаивал глава семьи. – Ты и так всегда поступаешь на свое усмотрение. Но этот проект поддерживают все фирмы. Абсолютно все. Ты не можешь быть в стороне, на особицу, иначе тебе придется отделиться от меня. Раз решение принято единогласно, тебе придется подчиниться.

– Болгары вскоре обанкротятся, они и заключают с нами контракт, чтобы как-то смягчить свое падение, - отстаивал своё мнение сын. – Позволь мне не участвовать в общих переговорах. Я уверен в их банкротстве. Как я могу подписывать договор на одни убытки, противореча здравому смыслу. Меня любой предприниматель поймет. Если знаешь, что дело прогорит, так зачем браться за него.

– Откуда ты можешь это знать? И не убеждай меня. Это всего лишь твоё воображение. Тебе, видите ли, так кажется. Предпринимательская интуиция хороша только до того момента, пока она не начинает диктовать тебе необоснованные действия. В данном случае ты заблуждаешься. Разговор окончен.

– Пап, - Женя пробовал доказывать по-разному, примеряя на себе немного расслабленный дружеский тон. – Но можешь ты мне хоть раз в жизни поверить. Я не ошибаюсь, правда. Если не веришь… А хочешь, если окажется, что прав был ты, я целый месяц проработаю дворником. Буду существовать на одно это пособие и жить там, где живут все остальные представители этой профессии. Видишь, я даже согласен на такие кошмарные условия, чтобы ты только мог мне поверить.

– Нет, мы поступим как сказал я, а если ты каким-нибудь там невероятным образом окажешься прав, я лично извинюсь перед тобой и признаю, что управленец из тебя вышел куда лучше меня. Решено.

Женя тогда ничего не стал больше говорить. Убедить отца не удалось, его право.

Через два с половиной месяца болгарская компания прогорела не оставив после себя и кирпичика. Разговор, начавшийся когда-то, продолжился, тоже в кабинете, но уже не в офисе, а в собственном семейном особняке на окраине Москвы.

Отец тогда сильно ругал незадачливых партнеров. Для компании уроны были столь незначительны, что их можно было не подсчитывать. Пострадали в основном отдельные предприятия и фирмочки, одной из которых и руководил Женя.

Только сын не упрекал отца, не говорил что предупреждал. Да, у него не было возможности ослушаться и что с того, отец ошибся, с кем не бывает.

– Не сердись, - поддерживал Евгений отца. – Людям свойственно ошибаться. Следующий раз будем внимательнее.

– Ты считаешь виновным меня? – недовольно посмотрел отец на Женю.