Если однажды жизнь отнимет тебя у меня...
Шрифт:
Их любовь была чудом, и Клара часто спрашивала себя, чем она заслужила такого возлюбленного?
Ведь однажды он осознает, что она всего-навсего жалкая танцовщица, научившаяся хип-хопу и джазу на дешевых курсах в своем предместье, работающая в труппе, которая постоянно ищет заработков. Что, если, осознав это, он уйдет?
Зачем ему жить с темной, необразованной девушкой, когда вокруг него толпятся красавицы, знающие обо всем на свете? Разве ей место в его роскошной квартире? Сколько еще времени продлится их любовь? Несколько месяцев? Несколько
Скептикам, которых жизнь никогда не баловала подарками, редко удается поверить в магический поворот судьбы, они без конца терзают себя вопросами.
Клара погладила подушку и устало вздохнула. Утренний восторг улетучился, уступив место беспокойству, которое теперь всегда было спутником ее счастья.
Она постаралась себя успокоить: Габриэль любит ее, любит по-настоящему. Достаточно увидеть его глаза, они светятся, когда она к нему подходит. В мужественном лице появляется какая-то беззащитность, взгляд загорается, губы расплываются в безудержной улыбке. А руки? Как жадно они ее обнимают… Его любовь потрясает ее до глубины души.
С первых дней он познакомил ее со своими лучшими друзьями. Разве это не говорит о том, что он сразу взял на себя ответственность за их любовь? Это она стала избегать с ними встреч. У них были разные интересы, она не понимала, о чем они спорят, а их шуткам улыбалась натянуто, из вежливости. В их компании она чувствовала себя чужой, ей становилось одиноко, казалось, что она лишь аксессуар в богатой, многоликой жизни Габриэля. Словно он принадлежал ей только в тот миг, когда они были вместе и были счастливы.
Она знала его счастливым, влюбленным, но видела и подавленным, не знающим, на что решиться. Габриэль стремился к успеху. Его жизнь была лестницей, идущей вверх, и ей не было места на этих ступеньках. Их любовь жила сегодняшним днем, мгновенной радостью настоящего. Габриэль никогда и не говорил о будущем, словно, оказавшись с Кларой, бездумно шагал по неведомой дороге, освещенной светлячком на метр, не больше.
Телефон снова сообщил об эсэмэске:
Я так люблю тебя.
Клара улыбнулась, решив, что это сообщение — хороший знак, ответ на ее мучительные сомнения.
А это что за песня?
Габриэль собирался ответить на вопрос, но тут Декур призвал его к порядку:
— Габриэль, поучаствуй, пожалуйста, в нашей дискуссии!
Габриэль положил телефон, стер с губ ангельскую улыбку, которая его выдавала, и с самым серьезным видом отпустил несколько подобающих случаю фраз, свидетельствующих о его участии в разговоре.
Но старания стараниями, а мысли его блуждали далеко. Он видел лежащую на постели Клару, ее гибкое тело танцовщицы, длинные волосы, рассыпавшиеся по подушке, и ничего не мог поделать с поднимавшейся в нем волной нежности. Нежности и желания.
Как же все это случилось? Он, записавшийся в холостяки, громко ратовавший за мужскую свободу, которая служит карьере, не мог не сдаться перед очевидностью: он полюбил.
И
Совещание кончилось, и только Габриэль налил себе кофе, как к нему подошел Грегуар.
— Послушай, касательно досье SPMC, — начал он серьезно. — Я думаю, тебе не стоит ими заниматься, пусть занимаются компаньоны.
— А почему ты так думаешь?
— Мы получили неприятную информацию относительно их руководящего состава. Там заправляет русская мафия.
— Не может быть! Они показались мне… вполне нормальными ребятами.
— На нас оказывает давление конкурирующая с ними фирма. Скажу прямо, нам угрожают. Декур просил с тобой об этом поговорить.
— Но это мой самый крупный клиент, Грег. Какая мне разница, кому они принадлежат? Я провожу для этой фирмы интересное исследование, оно откроет для них новые ресурсы.
— Я знаю. Но понимаешь, нас могут подставить, скомпрометировать наше честное имя.
— Дай мне еще пару недель, я закончу работу, выпишу счет, а там мы все решим.
— О’кей, я поговорю с шефом. Но… Ты сейчас не в фаворе, имей в виду.
— То есть?
— Думаю, шеф не одобряет… твоей рассеянности.
— Рассеянности?
— Ну да, твоего поведения на заседании.
— Я ответил на сообщение клиента, — без большой уверенности ответил Габриэль.
— И его сообщение так тебя обрадовало, что ты расплылся в блаженной улыбке.
Габриэль больше не спорил, на лице у него появилась гримаса, как у мальчишки, которого уличили во вранье.
— Я дам тебе полезный совет для твоего же блага: все личные дела оставляй за порогом офиса, — наставительно произнес Грегуар. — Работать в консалтинговой фирме — большая удача, и ты это знаешь. Места здесь на вес золота, и тут не до сантиментов.
— Но у меня же хорошие результаты, Грег.
— Хорошие. Но этого мало. В нашей фирме хорошие результаты — это минимум. Здесь требуют от сотрудников полной отдачи и безупречного поведения. Декур выставит тебя, не задумываясь, если обнаружит малейшую небрежность в оформлении дел.
— Мои дела в полном порядке, — огрызнулся Габриэль. — Но я не собираюсь становиться компаньоном.
— Я знаю, что не собираешься. Ты хочешь освоить методы консалтинга, дополнить свое резюме названием престижной фирмы и затем на вполне законных основаниях встать во главе фирмы своего отца. Все разумно и правильно. Но тебе нужно проработать здесь не меньше трех лет. А если Декур перестанет тебе доверять, это вряд ли удастся.