Если он опасен
Шрифт:
Компания поднялась в спальню и обнаружила сэра Аргуса за весьма ответственным занятием: морщась от боли, он пытался натянуть сапоги. Родственники бросились помогать. Начались бесконечные объятия, и Лорелей внезапно ощутила себя сторонним зрителем. Она попыталась избавиться от неприятного чувства, однако ничего не получилось: беседа близких, с полуслова понимающих друг друга людей все глубже погружала в одиночество. Наконец мисс Сандан решила незаметно уйти домой и подождать продолжения истории. Однако переступить порог не удалось: ее остановила леди Олимпия:
— И куда же это мы собрались?
— Я
— Вам отлично известно, что без вашего активного участия победа невозможна. Поместье Санданмор и его отважная обитательница — центр любого из возможных планов. Надеюсь, застенок, в котором томился брат, остался достаточно далеко?
Замечание вселило надежду: судя по всему, леди Олимпия считала, что брата лучше оставить на месте. Однако Лорелей понимала, что радоваться еще рано.
— Если нет необходимости ехать очень медленно, то можно добраться за полдня.
— Значит, территория опасная. Враги наверняка рыщут в Данн-Мэноре — тем более, если выяснили или догадались, что беглеца спрятали неподалеку. Ну, а оттуда ниточка непременно потянется к вам, в Санданмор.
— Не исключено, хотя до сих пор сообщений о появлении чужаков не поступало.
Леди Олимпия посмотрела в окно, однако Лорелей не сомневалась, что вовсе не прекрасный пейзаж привлек внимание гостьи. В прелестных глазах, должно быть, уже не раз воспетых поэтами, появилось выражение отрешенной задумчивости. Интересно, каким даром обладает красавица?
— Поступят, причем очень скоро, — шепотом заверила она и коротко кивнула, подтверждая собственные слова.
— Не может быть! — возразила Лорелей. — Никто не знает о моей причастности к похищению, а построить логическую цепочку невозможно: не существует ни единой зацепки. Допустим, Корник догадается, что пленника спрятали в Данн-Мэноре. Ну и что? Об этом не знал никто, кроме меня, моей горничной и двух кузенов. К тому же оставался он там совсем не долго.
— И все же вас видели, — заметила леди Олимпия и посмотрела на нее в упор.
— Что? — Аргус прервал беседу с кузенами и повернулся. Оказывается, он слышал каждое слово. — Об этом вы мне не сказали, леди Лорелей. Кто, где и когда вас видел?
Мисс Сандан не собиралась посвящать сэра Аргуса в подробности спасения, а потому сурово взглянула на гостью.
Та, однако, лишь мило улыбнулась.
— В тот самый момент, когда мы посадили вас на коня и повезли прочь от страшного места, на вершине холма появились всадники. Один из них, кажется, мельком увидел меня при свете луны — всего лишь миг, не дольше. Но за нами никто не гнался, никто нас даже не окликнул. Я быстро спряталась в тени деревьев, к тому же была в мужском костюме. Не понимаю, каким образом Корник мог догадаться, что это я, а тем более проследить весь путь вплоть до Санданмора.
— Но ведь он мог добраться до ваших кузенов, — сказал Аргус.
— Сайруса и Питера никто не видел: к тому времени они уже посадили вас на лошадь, ожидавшую в густой тени. Прошла целая неделя, а в Данн-Мэноре, судя по всему, не произошло ничего подозрительного;
Сэр Уэрлок промолчал, однако аргументы явно его не убедили. Более того, выглядел он воинственно, словно собирался продолжить спор. Лорелей сочла за благо улизнуть, хотя бы ненадолго, пока волнение не уляжется.
— Пожалуй, пора проверить, распорядился ли Макс насчет угощения. Не желаете ли спуститься в гостиную? Там просторнее и светлее.
С этими словами она выскользнула за дверь.
В кухне обнаружилось немало вкусного: кексы, сыр, свежий хлеб и даже несколько бутылок прекрасного вина. Лорелей собирала поднос, а между делом слушала, как гости спускаются по лестнице. Очевидное беспокойство сэра Аргуса о ее безопасности тронуло Лорелей до глубины души, однако доверяться впечатлению не хотелось. Для истинного джентльмена чувство благодарности вполне естественно. Правда, существовала опасность, что гость сообщит о подозрениях Максу или отцу. В этом случае избавиться от постоянной охраны ни за что не удастся, а излишняя опека помешает осуществлению грандиозного плана: показать Аргусу, что они идеально подходят друг другу. Нет, нельзя позволить, чтобы под предлогом безопасности заботливая охрана украла и без того редкие мгновения встреч! И все же мечтать о будущем позволительно лишь в том случае, если сэр Уэрлок останется в Санданморе, а для этого необходимо срочно придумать убедительные доводы. Нельзя упускать неожиданную благосклонность судьбы.
— В интересную историю ты впутался, дорогой брат, — заметила Олимпия, устраиваясь рядом с Аргусом на темно-синей бархатной софе.
— Пытаюсь понять, как меня угораздило попасть в ловушку, и не вижу, где оступился, — пожал плечами сэр Уэрлок. — Прежде чем встретиться с Корником, я собрал всю доступную информацию и не обнаружил ни одного подвоха, ни единого намека на опасность. Скорее всего, бдительность притупил соблазн выгодной инвестиции.
— Чепуха! Очень трудно выведать о человеке все до мелочи, особенно если он намерен что-то скрыть. А главное, неприятность произошла неожиданно: в истории нашей семьи это первая попытка похищения.
— Уверена, что не ошибаешься?
— Уверена настолько, насколько вообще можно быть в чем-то уверенной. Наблюдатели не предупреждали о готовящемся преступлении, и до сих пор не известно ни одного подобного случая. Чтобы кого-то из наших пытались захватить в плен? Нет, такого еще не было.
— Тем не менее, жизнь показала, что существуют на свете люди, которым наши способности не дают покоя, — вступил в разговор Леопольд. — Пока не выяснится, кто стоит за преступлением, придется соблюдать крайнюю осторожность.
— Непременно, — поддержал Яго. — Необходимо срочно разослать предупреждения.
— Сделаем это, как только решим, где остановимся, когда уладим неприятности Аргуса. — Леопольд вопросительно взглянул на кузена. — Полагаешь, Корник попытается тебя разыскать?
— Без сомнения, хотя бы ради собственной безопасности. Я отлично его знаю, а совершенное преступление относится к разряду тяжких. Чарлз несколько раз сказал «мы», а это означает, что действует он не в одиночку и любым способом попытается заставить меня замолчать.