Если спросишь, где я: Рассказы
Шрифт:
— Отличная идея, — сказал он. — А я пошел в ванную.
В дверях она остановилась и посмотрела на него, а потом открыла дверь и вышла. Он прошел через гостиную в спальню и открыл дверь ванной. Просунул руку за унитаз и достал бутылку шампанского. Сделал большой глоток. Шампанское было теплым, но пошло легко. Он отпил еще. Сначала он действительно считал, что сможет не бросать пить, если перейдет на одно только шампанское. Но очень быстро обнаружилось, что он выпивает три или четыре бутылки за день. Он понимал, что должен побыстрее с этим покончить. Но сначала нужно вернуть слух. Все по порядку —
Инес уже вернулась и что-то грела на плите в небольшой кастрюльке. Она посмотрела в его сторону, но сначала ничего не сказала. Глядя поверх ее плеча, он посмотрел в окно. С дерева на дерево перепорхнула птица и начала чистить перья. Но если она и издавала какие-то свои, птичьи, звуки, он их не слышал.
Инес что-то сказала, он не разобрал что.
— Повтори, — попросил он.
Она помотала головой и отвернулась к плите. Но потом снова повернулась к нему и произнесла громко и медленно, так что он ее понял:
— Я нашла в ванной твою заначку.
— Я снижаю дозу, — сказал он.
Она сказала что-то еще.
— Что? — переспросил он. — Что ты говоришь?
Он и в самом деле не расслышал.
— Поговорим потом, — сказала она. — Нам есть что обсудить, Ллойд. Во-первых, деньги. Есть и другие вопросы. Но сначала займемся ухом.
Она окунула палец в кастрюльку и сняла ее с плиты.
— Пусть минуту остынет, — сказала она. — Слишком горячее еще. Садись. Укрой плечи полотенцем.
Он покорно подчинился. Сел на стул и обернул полотенце вокруг шеи и плеч. Потом стукнул кулаком по виску.
— Черт бы все это побрал, — сказал он.
Она не подняла голову. Она снова проверила пальцем температуру. Потом перелила жидкость из кастрюльки в пластиковый стакан. Взяла стакан и подошла к нему.
— Не бойся, — сказала она. — Это просто детское масло твоей хозяйки. Я сказала ей, что случилось, и она думает, оно поможет. Естественно, без гарантии, — сказала Инес. — Но может и размягчить. Она говорит, такое случалось с ее мужем. Говорит, однажды у него из уха выпал кусок серы, словно большая пробка от чего-то. А это была просто ушная сера. Она говорит, попробуйте масло. А палочек ватных у нее нет. Вот этого я не понимаю, как это у нее нет ватных палочек. Удивительно.
— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Я согласен попробовать что угодно. Инес, если я останусь как сейчас, то лучше мне умереть. Ты слышишь? Я не шучу, Инес.
— Наклони голову набок, до упора, — велела она. — Не шевелись. Я буду лить масло, пока ухо не наполнится, а потом заткну вот этим полотенцем. А ты просто посидишь вот так минут десять. А тогда посмотрим. Если не сработает, других идей у меня что-то нету. Просто не знаю, что тогда делать.
— Сработает, — сказал он. — Если не сработает, я найду ружье и застрелюсь. Я не шучу. К тому же мне все равно этого хочется.
Он качнул голову набок. Присмотрелся к обстановке в этой непривычной перспективе. Но никакой разницы с прежним ракурсом не было, кроме того, что все легло набок.
— Еще, — сказала она. Он ухватился за стул, чтобы не потерять равновесие, и наклонил голову еще ниже. Все вещи в его поле
— Сядь прямо, — сказала Инес.
Он выпрямился и придерживал затылок запястьем, пока жидкость выливалась из уха. Инес подбирала ее полотенцем. Потом вытерла ухо снаружи.
Инес шумно дышала носом. Ллойд слышал звук ее вдохов и выдохов. Он слышал машину, проезжавшую по улице перед домом, слышал четкое щелканье садовых ножниц под кухонным окном на черном дворе.
— Ну? — спросила Инес. Она ждала ответа, уставив руки в боки, насупившись.
— Я тебя слышу, — сказал он. — То есть я слышу. Мне уже не кажется, что ты говоришь из-под воды. Все хорошо. Отлично. Господи, я думал, что рехнусь. Но теперь все хорошо. Я все слышу. Дорогая, дай я сварю кофе. И сок есть.
— Мне надо идти, — сказала она. — Я кое-куда опаздываю. Но я вернусь. Мы где-нибудь пообедаем. Нам надо поговорить.
— Мне просто нельзя спать на этом боку, вот в чем дело, — продолжал он. Он пошел за ней в гостиную. Она закурила. — Вот в чем дело-то. Я спал всю ночь на этом ухе, и оно забилось. Со мной все будет хорошо, если не спать на этом боку. Если я буду осторожен. Понимаешь, в чем дело? Главное — спать на спине или на левом боку.
Она не смотрела на него.
— Не навсегда, разумеется. Я бы и не смог. Не смог бы всю жизнь только так. Но какое-то время. На левом боку или плашмя на спине.
Но, еще не договорив, он уже начал бояться предстоящей ночи. Он начал бояться того момента, когда начнет готовиться ко сну, и всего, что будет потом. До этого момента еще оставалось несколько часов, а он уже боялся. А вдруг посреди ночи он случайно повернется на правый бок и тяжесть вдавленной в подушку головы снова закупорит серой невидимые каналы в его ухе? Вдруг под этим скошенным, смотрящим прямо ему в лицо потолком он проснется оглохший?
— Господи ты боже мой, — сказал он. — Господи, это ужасно. Инес, у меня только что был настоящий кошмар. Инес, куда тебе надо идти?
— Я же сказала, — ответила она, складывая вещи обратно в сумочку и готовясь уходить. Она посмотрела на часы. — Я кое-куда опаздываю.
Она подошла к двери. Но у двери остановилась и что-то сказала. Он не слушал. Не хотел слушать. Он смотрел, как движутся ее губы, пока она не договорила то, что собиралась сказать. Договорив, она сказала: «До свидания». Потом открыла дверь и закрыла за собой.
Он пошел в спальню одеться. Но сразу же выскочил оттуда в одних штанах и подошел к двери. Открыл ее и постоял, прислушиваясь. Он услышал, как внизу на площадке Инес благодарит миссис Мэтьюз за масло. Услышал, как старуха отвечает: