Если свекровь - ведьма
Шрифт:
На столе среди салатов и жареных куриц и правда стояла бутылка молока с жестяной крышечкой.
— Ну, я, кхм, да, — пробормотал Дед Мороз, — разве что иногда…
— Не хватало еще, чтобы и он в тебя втюрился! — грозно сказала Орхидея неудавшейся невесте.
Похоже, даже предположение о волшебном охмурении ее ненаглядного Николая приводило ее в дрожь и ярость.
— Подумать только! — восклицала Орхидея. — Довести мужчину до женитьбы напитком! И как у тебя совести на такое хватило!
Ага!
— И самолет увели! — продолжала наступать Орхидея. — Где он, кстати?
— Возле «Белладонны», — хмуро ответила Мелисса.
— Он цел? — с подозрением спросила Орхидея.
— Да, — замялась Мелисса. — Только нос…
— Что? — надвинулась на нее Орхидея грозно.
— Когда мы приземлились, он так долго ехал, а мне хотелось поскорее на виллу…
Поскорее Мишу захомутать!
— Что-о? — голос Орхидеи повысился до сопрано.
— Я не подумала, что надо придержать сразу все колесики…
— Шасси… — машинально поправила ее Орхидея.
— Наверное, — кивнула Мелисса и договорила робко: — Он свернул… и немножко… в забор… А коробка с тортом съехала с кресла и…
— Ну винт-то хоть целый? — раздраженно перебила ее Орхидея.
— Не совсем. — Мелисса отвернулась.
— Не совсем! — повторила за ней Орхидея и даже закрыла лицо ладонями в огорчении.
— Не расстраивайтесь так, дорогая, — сказал Николай, приобнимая Орхидею за плечи. — Можно нанять хорошего механика.
— Я сама хороший механик! — сказала Орхидея. — И знаю, что винт придется заказывать новый! А потом мне надо будет его магически настроить и сбалансировать, как первый!
— Я узнаю, когда Ганс сможет принять нас на борт, — сказал Бондин, открыл телефон и отошел в сторонку. — О, Фиалка. Привет… — Даже в неярком свете едва проникавших сюда солнечных лучей я увидела, как уши Бондина заалели.
Он же сказал, что поговорит с Гансом? А зачем Фиалке звонит? Или она вроде секретаря у этого Ганса, принимает заказы на места?
— Может, поужинаем тут, раз уж все готово? — предложил Николай. — Я с самого обеда в самолете Ганса ничего не ел, если не считать того маленького бутербродика на причале.
А, это он о том килограммовом гамбургере с парома. Хотя я тоже чувствовала себя голодной после всей этой беготни и полетов на ступе.
— Цветочек, — проговорил Миша. Он стоял перед кособоким тортом и держал в руке цветок из крема.
Я подошла, он протянул цветок:
— Подарить тебе?
Я вздохнула, взяла салфетку и забрала ею цветок из его пальцев, другой салфеткой вытерла ему руку.
— Это не растения, — сказала я Мише, — это украшения для еды. Они из крема.
Подошел Бондин,
— Ганс отправился искать те инструменты, ну, которые, — он покосился на Орхидею, — упали на землю. И вернется только к завтрашнему утру. Но зато он прилетит сюда, на Ла Гомера, и заберет нас с местного аэропорта… Но вы, разумеется, можете полететь на людском самолете. Я-то не могу повезти преступницу обычным рейсом.
— Лучше уж на «ПлювГансе», — сказала я. Ну куда мне в обычный самолет с абсолютно невменяемым Мишей?
Орхидея сказала:
— И я с вами.
— И я, — эхом отозвался Николай.
— Ну что ж, — сказал Бондин. — Похоже, спешить нам некуда. Можем и поужинать, раз стол накрыт. — Он снова вынул из кармана телефон, спросил нас: — Сколько комнат заказать в отеле?
— Зачем в отеле? — понуро произнесла Мелисса. — Можете переночевать на нашей вилле. Там хватит места для всех.
— Спасибо, — сказал Бондин.
— А меня приютите? — спросил Николас Мелиссу. — Я не знаю, где местные отели.
— Да, — кивнула Мелисса. И пробормотала грустно: — И почему вы не говорили побыстрее?
— Для торжественности, — немного виновато сказал Николас.
Она всех тут разжалобить хочет! Я подошла к столу, хотела сесть, но заметила, что…
— Скамейки мокрые, — сказала я.
— Так высуши их, ты же ведьма, — сказала Мелисса.
— Ты ведьма? — испуганно воскликнул Миша, отпрянул от меня и спрятался за Бондина и Мелиссу.
— Она тоже, — кивнула я на Мелиссу, — и подольше моего.
— Мы все здесь ведьмы, — сказала Орхидея Мише, — но мы хорошие.
— И ты ведьма? — спросил Миша, с опаской взглядывая на Деда Мороза.
— Нет, — сказала я. — Он же мужчина.
— Но он в красном плаще, — сказал Миша.
— Он Дед Мороз, — сказала я.
Миша вытаращил глаза:
— Мы на утреннике?
Разговор с Мишей становился все более абсурдным. Я сказала:
— Ты есть хочешь?
Он кивнул.
Орхидея каким-то образом высушила скамейки. Я усадила Мишу и сама села рядом с ним.
Бондин с Мелиссой сели на другую скамью — напротив нас. А рядом с ними пристроились Николай с Орхидеей — стол был большой, а скамейки длинные. На одной стороне и шесть человек запросто поместились бы.
Инспектор надел очки и внимательно рассматривал все блюда. Боится, наверное, что они могут быть приправлены чем-нибудь, кроме соли и перца. Чем-нибудь вроде любовного перца.
Я тоже включила око. Кроме шампанского, ничто подозрений не вызывало.
Бондин взял бутыль, снял фольгу, открутил проволочку, а потом направил бутылку в сторону поляны и встряхнул, произнося: