Если туфелька впору
Шрифт:
Он качнул головой.
— Моя жена не хотела, чтобы она знала. Она даже не хотела говорить ей об удочерении, поэтому мы молчали все эти годы. Когда моя жена ушла… — он шагнул назад и открыл дверь. — Может, войдете?
Старик провел сестер в комнату и предложил присесть на продавленную софу. Попросил подождать и вышел. Минут через пять он вернулся с маленьким фотоальбомом и тетрадкой. Протянул их Лили и Розе.
— Теперь, они, вероятно, принадлежат вам.
— Что это? — спросила Роза.
Ответила
— Наши родители. Гляди.
На них смотрели два человека, черты которых являли смесь черт Лили и Розы. У их отца — прямые брови Розы, у матери — тот же изгиб губ, что и у Лили…
— Снимки оставили в приюте вместе с вами, — ответил старик на невысказанный вопрос. — Лорел получила их всего пару лет назад и забрала с собой, а когда самолет разбился… да, прислали то, что осталось.
Роза открыла тетрадь, Лили глядела через ее плечо. Большинство страниц были чистыми, но начиналась тетрадь обращением к «Розе, Лили и Лорел». Лили подавила вспышку гнева — она и Роза столько времени потратили на то, чтобы получить указания, которые явно предназначались для них.
— Что там? — спросила она Розу.
— Там письмо от вашей матери. Она оставила вас в приюте после гибели отца. Сама она оказалась не в состоянии о вас позаботиться.
Лили с трудом обуздала свои эмоции.
— Почему же никто нам не сказал? Все эти годы? — Она переводила глаза с Розы на старика.
Бэрт Стэндиш мог лишь сказать:
— Теперь я уже сожалею, что мы не стали говорить Лорел о сестрах.
— Так она вообще не знала о нашем существовании? Вы ничего ей так и не сказали?
— Только то, что ее мать потеряла мужа и не смогла заботиться о ней.
— Есть еще что-нибудь, что вы могли бы рассказать нам о нашей сестре?
Он задумался.
— Ну что еще? Она была хорошей спортсменкой. Любила возиться с соседскими малышами и животными. Пожалуй, и все, что я знаю. Я подолгу отсутствовал, работал. Мне очень жаль. Вы даже представить себе не можете, как жаль. Берите эти вещи. Мне они не нужны. — Он подошел к двери, открыл ее. — Я устал. Надеюсь, вы поймете.
Лили поднялась первой.
— Большое спасибо за потраченное на нас время и за эти вещи. Они много для нас значат.
Старик выпустил их.
— Счастливо вам обеим. Надеюсь, жизнь вас больше не обидит.
Лили и Роза переглянулись и направились к машине. Дверь захлопнулась за ними прежде, чем они сошли с последней ступени крыльца.
— Ну и чего мы достигли? — спросила Роза, облокотившись о руль и обернувшись к Лили.
— Думаю, сестра оставила нам свое благословение, — похлопала Лили по тетрадке. — Наконец мы узнали, откуда появились. И теперь мы знаем, что нас любили. Вот, послушай, — она открыла дневник и прочла:
«Мои дорогие девочки, будь у меня другая возможность,
Роза завела двигатель и начала медленно отъезжать со стоянки.
— Знаешь, — сказала Лили, — Лорен утрачена для нас, но все же она сумела заполнить прежнюю пустоту.
Роза кивнула.
— Семья — то, что ты создаешь сам, а не только узы крови. Все равно, откуда ты пришел, значение имеет лишь то, куда ты идешь.
Лили прищурилась, понимая, что сестра намекает на принца Конрада.
— Он уезжает сегодня, так что не рассчитывай, что мы еще увидимся.
— Ты еще упрямей, чем я думала.
— Возможно, я просто смотрю на жизнь более трезво.
Роза фыркнула и двинула машину вперед. Через полтора часа, на мосту Джорджа Вашингтона, запищал сотовый телефон Лили'.
Звонила Карен.
— Ты смотришь восьмой канал?
— Нет, я в машине. А что?
— Немедленно мчись в гостиницу. Принц Конрад дает пресс-конференцию. Журналисты спрашивают о тебе.
Нахмурившись, Лили передала Розе слова Карен.
— Нам всего пять минут езды. Я тебя высажу, а сама потом пристрою машину, Встретимся внутри.
— Я слегка нервничаю.
— С каких пор ты начала нервничать?
— С тех пор, как влюбилась в принца.
— Ага, призналась! Ты его любить.
— Да, люблю. И дальше?
Роза ухмыльнулась и надавила на газ.
— Надо доставить тебя к нему, пока он не уехал.
— Но…
— Я не позволю тебе упустить лучшее в твоей жизни из одного только упрямства.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Когда Лили появилась в зале, где проходила пресс-конференция, Конрад закончил говорить и отвечал на последние вопросы.
Каролина Хортон тоже присутствовала среди других репортеров светской хроники, Принцесса Друсил расположилась прямо по центру, с флангов к ней примкнули дочь и леди Пенелопа.
Один из журналистов поднял руку, Конрад уловил движение, кивнул ему.
— Американская женщина, которая сопровождала вас на благотворительный бал прошлой ночью. Кто она?
— Ее имя Лили Тилден, — медленно ответил Конрад и указал на другого журналиста.
— Станет ли она следующей принцессой Белории?
— Это моя заветная мечта, — ответил Конрад, — но… — Его взгляд упал на Лили, и он замолк.
— Но что, ваше высочество?
— Но я не знаю, захочет ли она. Видите ли, мисс Тилден пришлось многое пережить по моей милости. Бывшая жена моего отца шантажировала ее. — Принц зло усмехнулся. — Лишь женщина, безнадежно цепляющаяся за стиль жизни, которого явно не заслуживает, могла дойти до подобной низости.