Если ты осмелишься
Шрифт:
— Что с ним случилось? — спросил я.
— Автомобильная авария. На самом деле я была на заднем сиденье. Я этого не помню, — поспешно добавляет она. — Мама была в ужасе, что потеряла нас обоих. Но я выбралась оттуда без единой царапины.
Она была неунывающей даже тогда.
Я одариваю ее своей самой дерзкой улыбкой.
— Чтобы ты смогла прожить достаточно долго, чтобы встретить меня.
Она издает музыкальный смешок.
— Должно быть, так.
— И Хлою. Я рад, что вы друзья. — У Хлои никогда не было такой подруги, как Вайолет. Она ждала Вайолет
Часть меня думает, что я тоже ждал ее всю свою жизнь.
— Я рада, что у меня есть такой друг, как она. И что у нее есть такой брат, как ты, который присматривает за ней.
— Я также буду присматривать за тобой, — обещаю я.
Ее прелестные губки чуть изгибаются.
— Как за сестрой?
— Нет, — говорю я ей. — Не как за сестрой.
Ее улыбка становится шире.
— Спасибо. Я бы с удовольствием.
— Хочешь опробовать плот?
Она смотрит на меня своими очаровательными, застенчивыми глазами из-под густых ресниц. Всегда заставляет мое сердце биться сильнее.
— Ты просто потратил все это время, надувая его. Должна быть твоя очередь.
Чего я действительно хочу, так это увидеть тело Вайолет в бикини, плывущее по моему бассейну.
— Мне круто болтаться, опустив ноги в воду. Ты гость — тебе стоит попробовать. Я помогу тебе.
Не может быть, чтобы она не видела меня насквозь под моим надуманным предлогом прикоснуться к ее мокрому телу, но она все равно направляется к лестнице и вылезает наружу. У меня пересыхает во рту, когда Вайолет выныривает из бассейна, каждый обнаженный дюйм ее тела почти у меня под рукой. Ее сиськи легко поместились бы в моих руках, и я хочу одним пальцем стянуть этот топ вниз и засосать ее соски в рот. Затем, когда она будет извиваться достаточно сильно, просунуть палец под ее ягодицы и медленно опустить их вниз. Исследовать ее бедра сначала ртом, а затем между ними.
Она движется позади меня, шлепая мокрыми ногами по бетону. Я протягиваю ей руку, и когда она вкладывает свою ладонь в мою, я не могу вспомнить, что делаю. Она так отвлекает меня, что я впадаю в транс, пока она, наконец, сама не тянется к плоту.
— Сюда. — Я держу плот, помогая ей опустить на него свою тугую маленькую попку.
Когда плот оседает, каждый дюйм ее идеального тела блестит на солнце. Черт возьми, да. Я хочу, чтобы она жила в этом бассейне.
Может быть, если я трахну ее один раз, то смогу выкинуть это из головы. Выкинуть ее из головы.
— Так чего же ты хочешь, кроме НХЛ? — спрашивает она, откидывая голову назад и греясь на солнце.
— Что? — Мой разум настолько переполнен мыслями о том, как я раздену Вайолет и буду первым парнем, который доведет ее до оргазма, что я едва понимаю ее вопрос.
— Чего еще ты хочешь после колледжа? Дом? Дети? Или ты пытаешься быть Леонардо Ди Каприо?
— Встречаться с горячими двадцатилетними девушками до конца моей жизни звучит не так уж плохо. — Даже когда слова слетают с моих губ, я знаю, что это неправда. Я хочу того, что есть у моих родителей. Такой брак, который похож на вечный медовый месяц. Верность, обязательства, любовь.
Но
— Правда? — Вайолет приподнимает бровь, карие глаза смотрят в мои. Она становится смелее. Мне это нравится. Я хочу, чтобы она встретилась со мной взглядом, когда моя голова окажется у нее между ног, когда она, наконец, кончит на мой член.
— Это на тебя не похоже.
— На кого я похож? — Я поддразниваю. В прошлый раз она назвала меня загадкой. Сомневаюсь, что сейчас она знает обо мне намного больше. Легко узнать о девушке столько, сколько захочешь, когда ходишь за ней по кампусу, а твоя сестра — ее соседка по комнате.
Вайолет на секунду прикусывает губу.
— Парень с большим сердцем, которое не любит показывать. Ты бросаешь все, чтобы быть рядом, когда твоя сестра нуждается в тебе. Ты приезжаешь домой на выходные только потому, что твоя мама скучает по тебе. Ты не ходишь на свидания, потому что вкладываешь в отношения все свое сердце, а когда оно разбито, на восстановление уходит много времени. Ты хочешь большой дом и детей, но слишком боишься признаться в этом самому себе. Потому что, если ты позволишь себе чего-то хотеть, если ты снова рискнешь своим сердцем и оно разобьется, ты не уверен, что когда-нибудь сможешь это исправить.
Черт. Предполагается, что я тот, кто знает ее лучше. Тот, кто знает о ней то, о чем она никогда мне не рассказывала. Ее любимые конфеты (шоколадные батончики с арахисовым маслом), аромат ее шампуня (медовая дыня), вторые блюда, которые она заказывает (индейка с майонезом, листьями салата, помидорами и болгарским перцем на пшеничном хлебе). Который понимает в ней то, в чем она никогда никому не признавалась вслух.
Каким-то образом она видит сквозь мое дерьмо все, что я так хорошо скрывал от всех остальных.
Я сохраняю хладнокровие, опираясь руками о бетон.
— Так ты меня раскусила, да?
Она пожимает плечами.
— Не совсем. Мне все еще нужно выяснить, какие твои любимые конфеты.
Из моей груди вырывается смешок.
— Мармеладки.
— Ну вот. Теперь я все знаю. — Она одаривает меня улыбкой.
— О, маленький цветочек. Тебе еще многому предстоит научиться.
Дерзкая ухмылка сползает с ее лица, прежде чем она сглатывает.
— Тогда, возможно, тебе стоит научить меня.
— Кто хочет лимонада? — Зовет мама, и я прыгаю в бассейн, чтобы спрятать свой напряженный член под водой.
Господи Иисусе. Какой эффект производит на меня Вайолет. Как, черт возьми, я должен держать свои руки подальше от нее, пока она проводит все выходные в моем доме, я понятия не имею.
Может, и не буду.
Вайолет
На следующее утро, родители Хлои объявляют, что сегодня пляжный день. У них уже есть холодильник, набитый бутербродами, газировкой и водой.