Если ты полюбишь…
Шрифт:
Погруженная в невеселые воспоминания, Энн машинально вытирала чашки и ставила их на полку. Только громкое восклицание Мэри вернуло ее к действительности.
— Что с тобой? Да очнись же наконец! Энн несколько мгновений непонимающе глядела на подругу, а затем, опомнившись, произнесла извиняющимся тоном:
— Ради бога, прости! Ты что-то сказала?
Мэри, сощурив светло-голубые глаза и подозрительно разглядывая Энн, недовольно повторила:
— Я спросила, какое отношение имеет несчастный котенок к тому, как ты сегодня выглядишь?
— О нет! На самом деле я иду к адвокату.
Правая бровь Мэри удивленно поползла вверх, а в глазах пробудился чисто практический интерес: она сама готовилась стать адвокатом и училась в университете на третьем курсе юридического факультета.
— Уж не подала ли та старая леди на тебя за что-нибудь в суд?
Энн рассмеялась. Догадка подруги показалась ей весьма забавной.
— Нет, такого, слава богу, не случилось!
Энн открыла сумочку, вынула белый конверт с тисненной в верхнем углу надписью «Макгвайр и Шоу, адвокаты» и протянула его подруге.
— Тебе что-нибудь говорит это название фирмы?
Мэри, прочитав тисненую надпись, присвистнула:
— Еще как говорит! Это очень-очень солидная фирма. Но ты мне так и не ответила, что случилось? Разве у тебя появились от меня секреты?
Карие бархатистые глаза Энн озорно сверкнули. Любопытство Мэри теперь ее не только не раздражало, но даже развлекало. Она еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, глядя, как подруга просто умирает от нетерпения поскорее услышать что-нибудь совершенно невероятное.
— Ну, что тебе сказать? — Нарочито медленно начала Энн. — Мне кажется, что миссис Фидерстоун… Ты ведь знаешь, что ей было уже больше восьмидесяти.
— Да рассказывай же, не тяни — затараторила Мэри. — Ну, что, что произошло?
Энн стало немного совестно дразнить лучшую подругу, и она заговорила серьезно:
— Мне кажется, она умерла совсем одинокой и…
— И, будучи миллионершей, завещала тебе все свое состояние! — с горящими от восторга глазами подхватила Мэри.
Энн всегда считала, что богатое воображение и пылкий темперамент Мэри как нельзя лучше помогли бы ей применить юридическое образование в сфере шоу-бизнеса. Но сейчас неуемная фантазия подруги разозлила ее, и она ответила довольно сухо:
— Если бы миссис Фидерстоун была миллионершей, то, вероятнее всего, оставила бы все свое состояние коту. Нет, в письме адвокат упоминает лишь об очень скромном наследстве.
— Ну, слава богу! Наконец хоть кто-то решил отблагодарить тебя за твои добрые дела! Впрочем, люди зачастую наоборот кусают руку дающего. Нет, серьезно! Вспомни того бездельника, который обобрал тебя до нитки.
При этих словах Энн совсем помрачнела. Она вспомнила, как накормила горячим обедом постучавшегося к ней в дом бедного незнакомца. Он вызвался вымыть окна, а вместо этого украл со стола деньги, предназначавшиеся прачке, и исчез. Но ведь это случилось давно.
Энн встряхнула головой, как бы отгоняя нехорошие мысли, закрыла шкафчик с посудой, повесила на гвоздик полотенце и повернулась к подруге.
— Прости, что вынуждена выгнать тебя. Но мне пора уходить. Терпеть не могу пробок на центральных улицах! Да еще надо отыскать эту адвокатскую контору. Понятия не имею, где она там находится.
— Я сейчас тебе все расскажу, — сказала Мэри, поднимаясь с дивана.
Пока Энн надевала туфли и жакет, она подробно объясняла, как найти контору. Девушки вышли на улицу и на несколько минут задержались у двери.
— И ты совсем не волнуешься? — спросила Мэри. На ее веснушчатом лице мелькнула хитроватая улыбка. — Как ты думаешь, сколько тебе перепадет из наследства этой миссис Фидерстоун.
Легким движением изящной руки Энн повернула подругу спиной к двери и мягко подтолкнула ее к дому.
— Понятия не имею. Вероятно, получу какой-нибудь маленький подарок. Ты же знаешь, миссис Фидерстоун была не из богатых. Поэтому я и предложила тогда оплатить счет ветеринара. Миссис Фидерстоун — маленькая, очень приятная старая леди. Она жила в маленьком и тоже очень приятном старом доме вместе со своим котом. Просто не понимаю, как тебе не стыдно не только говорить, но даже думать о ее деньгах!
Но в глубине души Энн чувствовала себя виноватой. Ведь упрекая Мэри за ее глупую болтовню, сама она подсознательно оценивала неожиданно свалившееся на нее наследство. Оно, конечно, не могло быть большим. Ну что ж, она ничего и не ждала, и это ее успокаивало. Хорошо бы этих денег хватило на оплату услуг медсестры для отца, если он надумает приехать погостить.
Стояла прекрасная ранняя осень. Утренний воздух, напоенный запахом хвои окружавших дом сосен и кедров, бодрил и пьянил. Вообще-то жить на холмистых окраинах города, вдали от центра, было не очень удобно. Но в это время года все неудобства казались незначительными. Душа отдыхала, наслаждаясь тишиной и ароматами осени.
Но на Мэри очарование осенней природы, казалось, никак не действовало. Будто упрямый маленький терьер, она вцепилась в ненароком задетую Энн тему и решительно не желала ее оставлять:
— Нет, нет! У этой миссис Фидерстоун денежки, разумеется, водились! Сама посуди, по карману ли столь солидные адвокатские фирмы человеку не только бедному, но даже со средним достатком?
— Хм… — скептически пробормотала в ответ Энн.
Она должна была признать, что последнее соображение подруги не было лишено логики. Ну и что? Даже если все действительно обстояло именно так, на каком основании эта, по сути дела, почти чужая Энн женщина стала бы завещать ей что-нибудь особенно ценное?