Если ты попала в книгу или осторожно, мысли материальны
Шрифт:
– Маленькая, ты умираешь, вдруг тогда ты сможешь выжить, - прошептал у самого уха муж.
Я не позвлю убивать моих детей! Нет! Вдруг я и без этого выживу, тогда я не прощу ни себе, ни ему, что мы убили их.
– Нет, - снова я, - пожалуйста.
– Ваше Величество?
Услышала тяжелый вздох. Затем почувствовала ласковое прикосновение к виску и поцелуй.
– Нет, - резко ответил он, а затем:
– Вон.
Снова нежный поцелуй:
– Что же ты делаешь, маленькая?
Меня крепче обняли.
– Я не смогу без тебя.
– Я... не... уйду...
– выговорила
Затем, сделав невероятное усилие, открыла глаза и увидела над собой осунувшееся лицо Рэна. Превозмогая ужасающую слабость, подняла руку и коснулась его щеки.
– Не... уйду... родной.
Но глаза закрывались, а рука стала безвольно опадать. Рэн поймал ее и снова прижал к щеке.
– Ри, нет!
Голова Рэна прижалась к моей. А потом сдавленное.
– Я люблю тебя, Ри.
– Я... тоже...
– из последних сил выдохнула я.
А потом на меня стало накатывать безразличие. Все вокруг начало становиться неважным, впереди было что-то к чему мне нужно было идти.
– Ри-и-и...
– услышала я почти животный рев.
Лихорадочные объятия, похожие на тиски и... все...
***
Уже мертвое тело, которое держал на руках император стало меняться. Цвет волос каждую секунду становился все светлее, лицу возвращалась детская округлость, исчезали подкожные мускулы. В одну минуту из женственного, развитого оно стало девичьим. Все в жизни возвращается на круги своя. Тело Аринэлии приняло прежнюю форму, до того, как в него вселилась Виктория.
Император, с закрытыми глазами из которых текли редкие слезы, не отпуская тело, качался назад-вперед, как маятник.
– Ри...
– шептал он.
Тьма в нем выла, бесилась и требовала выхода. Тиэрэн Велецкий открыл глаза и посмотрел на тело, которое держал в руках. Его лицо исказила мука. Он понял, что Ринэлин окончательно ушла.
– Ри!
– взревел он и, отбросив это чужое тело, пошатываясь встал.
– Ри! Я разнесу этот мир до основания, если ты не вернешься!
Секунда и от мебели в комнате остается только пыль.
– Слышите, - тихо и твердо произнес он, обращаясь к богам, - я разнесу этот мир, а потом стану разрушать остальные!
Убитый горем мужчина, уничтожил еще несколько комнат, а потмом, стержень, поддерживающий его все это время, как будто сломался. Тиэрэн опустился на пол и только его губы шептали:
– Ри...
Он поднял глаза в которых Тьма смешивалась с безумием.
– Ри! Если ты не вернешься, я уничтожу твой гребаный мир!
– а потом, взмолился.
– Вернись...
И если бы кто-то сейчас в эту минуту видел его, он был бы поражен до глубины души, потому что нет ничего страшнее, чем видеть, как гордый и властный мужчина, умоляет о чем-то, как в его безумных словах угрозы смешиваются с мольбами. Когда он не знает, что делать, когда понимает, что бессилен, но не может смириться.
– Ри...
– шептал он.
– Ри...
Глава 22
Мне было легко и хорошо. Я парила где-то, внутри и вне меня было лишь спокойствие и темнота. Впечатляющее сочетание. Я летала, пока не увидела свет впереди
– Мама!
– снова услышала я радостный крик и тут же меня обнимают детские ручки. Меня захлестывает нежность и любовь, я опускаюсь на колени и обнимаю деток.
– Вы мои хорошие!
Мои хорошие... Мои хорошие... Мой хороший... Какое-то воспоминание пыталось пробиться ко мне, но что-то будто не давало ему это сделать.
– Мама, пойдем! Там дядя он ждет тебя!
Я посмотрела на мальчика и улыбнулась. Он так похож на... Кого? Я взяла детей за руки и позволила им вести меня. Вскоре я действительно увидела "дядю". На плетеном кресле-качалке сидел старец с длинной белой бородой и белых одеждах. Он поднял на меня глаза и улыбнулся:
– Ну здравствуй, Виктория.
И я вспомнила, все вспомнила. Тут же комок встал в горле и я прохрипела:
– Значит, я умерла.
– И да, и нет, - был мне ответ.
Я была не в том состоянии, чтобы вникать в высокий философский смысл сранных фраз дебильных старцев.
– Кто вы?
– немного истерично воскликнула я.
– Мама не волнуйся, - дернула меня за руку малышка.
– Нет, нет, конечно, мама не волнуется, - прошепттала я ласково, а потом снова обратилась к старику, - Что происходит?!
– Садись, - он кивнул на траву, я села и усадила на колени детей. прикосновение к ним не давало мне сорваться.
– Ты умерла в том мире, Виктория.
Я так и знала.
– Но в том, что так получилось есть моя вина, - он склонил голову, как бы признавая ошибку.
– Что это значит?!
– Понимаешь, я можно сказать босс всех Богов, и я должен был следить за всеми своими подчиненными, но упустил из внимания Алеисандро, он всегда был слишком самонадеянным и постоянно вынашивал какие-то глупые планы, я должен был уделить ему пристальное внимание, но не сделал этого и вот результат.
Я прищурилась.
– Так-то оно, конечно, так, но к чему вы клоните?
– Я могу снова вернуть тебя в тот мир, - произнес босс после долгой и мучительной паузы.
– Снова в тело Аринэлии?
– Нет, ее тело мертво, но даже если бы это было возможно, оно уже сожжено.
Я вздрогнула.
– И что же тогда?
– Я перенесу тебя в тот мир в твоем теле.
– А дети?
Я лихорадочно прижала уснувших малышей к груди.
– Я думаю, что смогу вернуть и детей, это не сложно.