Если ты, то я

Вун Ивонн

Туалет оказался именно там, где Умница и предполагала. Митци сунула мне свои вещи и кинулась внутрь. Не зная, как поступить, я замерла у двери, прижимая к себе сумку Митци и ее стакан с напитком.

– Что ты там делаешь? – окликнула она меня. – Заходи.

Комната была слабо освещена свечой. Пока Митци рвало над унитазом, я стояла, уставившись на ее сумку – дорогую, из мягкой черной кожи с золотой нитью. Один спуск воды. Еще один. Сумочка вдруг задрожала, напугав меня.

– Кажется, вам звонят.

– Скажи, кто это, но не отвечай, – велела Митци, не оборачиваясь.

В

сумке лежал консилер, маска для глаз, фляжка, коробочка мятных леденцов и телефон.

– Какой-то Даррен.

– Фу, нет, спасибо, – буркнула Митци, снова спуская воду.

Мне стало интересно, кто такой Даррен. Сотрудник? Ее парень? Я решила, что потом спрошу об этом Умницу.

– Небольшой совет. Если подруга подруги подруги подруги просит тебя поприсутствовать на вечеринке в честь стартапа ее брата, сразу отказывай. Ну а если согласишься, ни в коем случае не пей крепкий алкоголь.

Она подошла к зеркалу и прополоскала рот.

– Что это за приложение? – спросила Митци, стирая с лица потеки туши. – Непохоже на «Люси», «Беатрис» или прочих голосовых помощников.

Я растерянно заморгала – может, она просто пошутила? Это было слишком здорово, чтобы быть правдой. Неужели Митци Эрст действительно спрашивала про мое приложение?

– Ее зовут Умница.

– Никогда про такую не слышала. Что-то новое?

– Типа того, – ответила я. – Она еще не продается.

– А ты ее тестируешь?

– Она моя.

Митци изучающе смотрела на мое отражение в зеркале, одновременно подкрашивая губы.

– Ты сама ее сделала?

Это произвело на нее впечатление, и меня охватила гордость.

– Я учусь на Фабрике, как и вы когда-то.

Я благополучно скрыла тот факт, что справляюсь хуже всех в классе и собираюсь бросить все это дело.

– На Фабрике? – Митци хохотнула. – Черт бы ее побрал. – Она тут же прикрыла рот ладонью. – Извини. Надо следить за выражениями при детях.

– Мне шестнадцать. Я не ребенок. – Я старалась говорить не слишком резко. На самом деле ее слова привели меня в некоторую растерянность. – А что плохого в Фабрике?

– Да ничего. И в то же время все. Это чушь собачья на самом деле. Ну то есть деньги – это круто и все такое, но вообще Фабрика напоминает конкурс красоты, только ее так не называют, поскольку большинство участников – мужчины.

– В каком смысле конкурс красоты?

– Ну, ты должна улыбаться, выставлять напоказ свои лучшие стороны и таланты, и в зависимости от того, насколько успешно справляешься, твои акции растут или падают. Все это большое шоу.

Я ни разу не слышала, чтобы кто-то плохо говорил о Фабрике, тем более не ожидала получить подобный отзыв от Митци Эрст, одной из ее самых знаменитых выпускниц.

– Но вы же победили.

– Я умею добиваться своего, – ответила Митци и, на секунду сжав накрашенные губы, полюбовалась своей работой. – Это моя сильная сторона. Я умею убеждать. – Она бросила на меня взгляд. – Ты ведь не обиделась? Ты не очень-то похожа на фанатку Фабрики. Да и не должна ею быть, ты же женщина.

Я не совсем понимала, что она имеет в виду, хотя, может,

и догадывалась. Сразу захотелось признаться, что мне там плохо, некомфортно и я планирую уехать. Конечно, лучше было соврать и, как другие, сделать вид, будто все потрясающе, но почему-то Митци вызывала у меня доверие. Словно она уже стала моей подругой.

– Вообще-то, я подумываю бросить.

Похоже, ей мои слова показались забавными.

– Почему?

– Я чувствую себя там лишней.

– То есть твои акции упали в цене?

Я вспыхнула. Теперь Митци подумает, что я не слишком умная.

– Ты прогуливаешь или что? – спросила Митци.

– Я сломала дрон у одного парня.

Митци фыркнула от смеха.

– Это метафора?

– Нет.

– А должна бы быть. Знаешь, в какой-то момент мои акции упали очень низко, и я уж решила, что мне больше не подняться. Остальные считали меня идиоткой – так всегда думают про девчонок, которые красятся. Это все одна большая компьютерная игра, и ты, будучи женщиной, играешь с завязанными глазами и двумя полудохлыми контроллерами с залипающими клавишами. Такова правда жизни. Тебе нужно быть в два раза лучше остальных, чтобы выиграть.

– С учебой тоже неважно, – призналась я.

– Подумаешь! Я вообще на уроки не ходила.

– Как же вы учились?

Снаружи постучали.

– Занято! – крикнула Митци, потом повернулась ко мне. – Считаешь, победа зависит от этого? От хороших оценок? Да плевать всем на них. Выигрывает тот, кто становится рок-звездой и может убедить окружающих, что он – рок-звезда. – Порывшись в сумке, она достала мятные леденцы. – Ты когда-нибудь была членом культа?

– Никогда.

– Религиозна?

– Не особенно.

Митци поморщилась.

– Я тоже, но суть ясна. Речь о человеке, достаточно харизматичном, чтобы предстать перед группой других людей и сказать: «Я обладатель потрясающей вещи, которая наделяет своего владельца силой. Следуйте за мной – и с ее помощью мы вместе изменим мир». Главное – убедительно произнести эти слова, и, считай, ты победила.

– Не уверена, что смогу, – ответила я.

Снаружи снова ударили в дверь.

– Занято! – гаркнула Митци и опять повернулась ко мне. – Конечно сможешь. Хитрость в том, чтобы поверить в себя. Уж у кого-кого, а у тебя с этим проблем быть не должно. Остальные с Фабрики что изобрели? Приложения для знакомств? Или для доставки хот-догов прямо в рот? Я послушала твой трогательный разговор с этой штукой всего минут пять и сразу поняла: она – особенная.

– Ни на кого из сотрудников «Вилбо» Умница не произвела никакого впечатления.

– Тебе надо стать жестче. Подумаешь, сломала дрон, провалилась на уроках и не смогла ответить на вопросы нескольких стариканов. Это их работа – задавать такие вопросы. – Она вылила в стакан остатки из фляжки. – Не доверяю выпивке, которую здесь подают. Уверяют, что все самого высшего качества, но что-то я сильно в этом сомневаюсь.

Она сделала глоток, отперла дверь и улыбнулась парням, ожидавшим снаружи. Увидев Митци в обновленном макияже и белоснежной, сияющей в полумраке одежде, они сразу притихли.