Если в сердце осколок чужой души
Шрифт:
— Милейна, не спорь, — вмешался Тациратус, и только это заставило меня смолчать. — Хорошо, так мы и поступим. Завтра она посетит своего жениха, но я и правда думаю, что это пустая трата времени, на ее руку и так претендуют двое, очень не плохие партии, между прочим, — я сердито глянула на архимага. — Поэтому сомневаюсь, что если боги одобрили обоих, то дадут добро и третьему.
— Великое древо, — Тайродин недоверчиво посмотрел на меня. — Это правда? — его недоверие вполне понятно, я и сама бы удивилась, расскажи мне кто раньше, что мне на обоих запястьях защелкнут обручальные браслеты
— На распутье, — раздраженно всплеснул он руками. — Ни стыда, ни совести. Совсем, как мать в свое время. Я даже не удивлюсь, если один окажется демоном, другой эльфом, — Тайродин откинул за спину прядь волос и выжидательно уставился на меня.
Я снова кивнула, поджав губы.
— Пресветлая Ирия, — эльф поднял глаза к потолку. — Ладно, разговоры оставим на потом. Еще успеется, — он вышел из-за стола, и даже сделал несколько шагов в моем направлении. — Сейчас время обеда, не будете ли вы так любезны, остаться? — почти вежливо спросил эльф, я даже удивилась, с чего это он так переменил тон. — Раз уж так случилось, я представлю тебя семье, правнучка. Но знай, я не желаю видеть тебя в своем доме, ни завтра, ни после, — вот, теперь все стало на свои места, он желает показать меня семье, чтобы на душе у него не осталось тяжести, а потом вали на все четыре стороны.
— Я вас более и не побеспокою, — ох, как же хочется врезать по этой наглой ушастой морде, но нельзя, прадед же, уважение к старшим и все такое. Я с усилием воли, кое-как, выдавила улыбку.
— Это обнадеживает, — Тайродин верно понял мимику моего лица и ухмыльнулся. — Приведи себя в порядок и надень женское платье, леди имперский маг, — ядовито выплюнул он. — И будь мила. Не стоит травмировать твою бабушку. Тебя проводят в комнату. А вы многоуважаемый… — Тайродин повернулся к архимагу.
— Архимаг Тациратус, директор Академии Магических Искусств в Кадарре. И я удостоверюсь, что моя воспитанница комфортно расположилась, — спокойно ответил старый маг, правда, судя по тону этого спокойствия, я бы сказала, Тациратус крайне недоволен.
— Хорошо. Будьте любезны сразу же вернуться в кабинет. Я хотел бы еще кое-что обсудить с вами.
Тациратус кивнул, и мы покинули кабинет эльфа. Конечно, грызла меня мысль, воспользоваться комнатой, дабы посмотреть, что они тут вдвоем с архимагом будут обсуждать. Но пользоваться силами, что принадлежать моей демонической половине в эльфийском доме, я посчитала неуместным. В душе клокотали чувства обиженного ребенка, пусть я и старалась всячески подавить их. Но… Как ни крути, где-то в глубине души, я желала обрести семью в лице семейства Лельтувинель.
Я же не претендую на наследие, не требую денег и обеспечения. Я даже жить не собиралась в Элвее. Но хотя бы знать, что есть родной край, родной угол, где обогреют и подбодрят, если таковое понадобится. Откуда меня не станут гнать взашей. Пусть я говорила Тациратусу, что не питала никаких надежд. Крошечный кусочек моего сознания желал, чтобы эта семья меня признала и приняла, посчитала равной. И что я увидела? Презрение. Да уже глянув на Симхарда, можно было догадаться об исходе этой встречи.
— Расстроилась, —
— Самое страшное в моей жизни уже произошло, — сдержанно ответила я, — когда мама ушла в лунный свет. Сейчас я много сильнее. У меня есть те, за кого я буду молить богов, и эта незначительная ссора всего лишь досадна, не более.
Сейчас я лгала. И себе, и ему. Архимаг не стал спрашивать, уточнять или возражать, за что я ему благодарна, ведь на душе было тяжко и гадко. Беседа оставила терпкий привкус горечи и металла, будто и родства вовсе нет между мной и тем высоким сероглазым эльфом.
Седой старичок к моему счастью тоже не стал тревожить меня вопросами, а быстро повел нас обратно в гостиную, где и находилась лестница на верхний этаж. Даже глазеть по сторонам не стала, зачем знакомиться с домом, если после обеда меня вышвырнут на улицу. Но дворецкий не спешил, видимо, чтобы я успела запомнить дорогу. Я только вяло улыбнулась проявленному вниманию. Если меня собирались проводить в комнату матери, то ее я могла найти совершенно спокойно, в памяти остались обрывочные воспоминания из видения, но вот уверенности, что меня разместят именно там, не было. Поэтому я молчаливо топала следом за дворецким, архимаг вышагивал рядом, задумавшись о своем.
Привели нас все же к той самой двери, что я и ожидала. Едва сдержалась, чтобы не коснуться резного орнамента, вовремя одернув руку.
— Располагайтесь, у вас есть время за полчаса до трапезы, вас оповестят. Отдыхайте, — дворецкий улыбнулся в усы и покинул нас. Я снова повернулась к такой заветной двери, с замирание сердца потянулась к ручке, провернув ее до щелчка. Петли не скрипнули, дверь отворилась бесшумно. Торопливо шагнула навстречу воспоминаниям, перебирая в уме каждую картину, где юная Рилиань проживала в этой самой спальне. Казалось, само время здесь замерло, чтобы сохранить память.
Из оцепенения меня вывел голос Тациратуса.
— Тебе нужны чемоданы? — спросил он, я даже не сразу сообразила, о чем он, вдумчиво переваривая такой простой вопрос. На самом деле я не рассчитывала на мероприятие, для которого необходимо наряжаться. Такая глупая надежда, что меня примут такой, какая я есть…
— Только если с обувью, да косметикой, — ответила я после минуты колебаний. — Обряжаться в не пойми что, не хочу, а одно добротное платье у меня есть и с собой.
Тациратус сделал несколько пассов руками, я даже не успела заметить само плетение, настолько быстро появился узор и заполнился энергией, а к моим ногам упало два чемодана.
— Я ведь даже не сказала, как они выглядят, — я со скепсисом покосилась на мага.
— Нет бы, спасибо сказать, — пожурил архимаг.
— Спасибо, — буркнула я, краснея, оно-то конечно правда, нечего нос морщить, но как он угадал, осталось загадкой.
Я достала туфли и увесистую шкатулку, что приобрела у Марьяны с легкой руки Кея.
— Все остальное можно обратно, а это я потом заберу с собой, — я приподняла руки, указывая на вещи.
Так же быстро и легко Тациратус отправил все обратно.