Если веришь
Шрифт:
Господи, она так привыкла видеть его каждое утро, когда они вместе завтракали, и она улыбалась ему. За прошедшие недели он полностью завладел ее душой. А сейчас ей казалось, будто жизненные силы покинули ее, оставив после себя пустоту. Она не сможет вернуться к прежней жизни. А без него ферма станет безнадежно тихой и пустой...
Она видела, как он грустно улыбнулся Джейку, а потом, сгорбившись, вошел в садовый домик и закрыл за собой дверь.
Джейк долго смотрел ему вслед. Он тоже выглядел сломленным. Засунув руки в карманы и бросив тоскующий взгляд на закрытую дверь,
«Интересно, что делает Мэт в садовом домике?» – подумала Мария. Она все еще могла, закрыв глаза, представить его себе. Вот он стоит, прислонившись к стене, и улыбается, такой красивый, что дух захватывает.
Вздохнув, она прислонилась лбом к холодному стеклу. От ее дыхания стекло слегка запотело, и на мгновение мир подернулся дымкой и стал похожим на сон. А она снова превратилась в маленькую девочку, которую ждет прекрасный принц...
«Может быть, он ждет тебя».
Она тут же поняла, что думать так – ошибка. Но все же искра надежды упала на благодатную почву. Может, он там ждет, чтобы она его остановила...
«Может...»
Она не дала себе времени задуматься. Подбежав к шкафу, она выхватила мешковатое коричневое платье, поспешно надела его и ринулась вниз по лестнице к садовому домику. Перед дверью она остановилась, чтобы перевести дыхание.
У нее вспотели ладони, и она вытерла их о платье.
«Я не знаю, о чем я только думал, Мария. Я не могу тебя оставить».
Она зажмурилась, отчаянно желая поверить в собственные фантазии. Потом помолилась и постучалась.
Ответа не последовало.
Собрав все свое мужество, она открыла дверь.
То, что она увидела, было как пощечина. Она тихо ахнула и начала пятиться назад, вовремя схватившись за дверной косяк, чтобы не упасть. Ее глупая детская фантазия рассыпалась на мелкие осколки.
Бешеный Пес, нагнувшись, засовывал последние вещи в свой мешок. Завязав его, он разогнулся и медленно обернулся к двери.
Мария заставила себя улыбнуться:
– Сюрприз.
Мешок выпал из рук Бешеного Пса.
– Мария...
Она сжала трясущиеся руки, стараясь не поддаваться нежному тону, которым он произнес ее имя.
– Ты собираешься со мной попрощаться? – спросила она.
– Не знаю. – В его голосе слышалось столько печали, что у нее заныло сердце.
– Мне не следовало просить тебя остаться.
– А я рад. И я бы хотел... – Он отвел взгляд. – Господи, как бы я хотел сказать тебе «да».
– Но ты не можешь.
– Не могу. – Он поднял мешок и перекинул веревку через плечо.
Она смотрела на него, стараясь запомнить, какой он. Его усмешку, веселый смех, которым когда-то искрились его глаза. Ей хотелось прикоснуться к нему, прижаться, даже обнять его колени, если потребуется. Все, что угодно, только бы он остался. Но ее ноги словно приросли к земле.
– Тебе нужен не такой мужчина, как я, Мария. Ты заслуживаешь человека, который пообещает любить тебя вечно и сдержит свое обещание. Человека, который будет работать на земле с восхода и до заката и никогда не пожалуется. Человека, которому не мешает... штакетник.
Она смотрела на него, зная, что ее глаза блестят от
– Возможно... с тобой... я смогла бы... – Он покачал головой.
– Только ты сама можешь заставить себя покинуть ферму, но ты ведь не готова, не так ли? – Он подошел и поправил упавшую ей на лицо прядь волос. Она не смогла сдержаться и прильнула к нему.
– Ты особенная. Ты никогда не сдаешься, никогда не забываешь, никогда не прощаешься. Но... не это мне нужно от женщины. Мне необходимы расставания.
Она отшатнулась. Она поняла, что он принял решение.
– Я знаю, Мэт. Пожалуй, я знала все с самого начала.
– Я никогда не лгал тебе.
– Но мне не легче.
– Я оставил тебе свои заметки – все, что у меня есть.
– Они будут согревать меня по ночам. – Она не скрывала своей горечи.
Он взял ее за подбородок и повернул к себе ее лицо. Она нехотя на него посмотрела.
– Тебе будет легче, если я скажу, что люблю тебя? – Марии показалось, что земля уходит у нее из-под ног.
В первый раз она почувствовала настоящую злость. Она подняла руку, чтобы залепить ему пощечину, но в последнюю секунду передумала и опустила руку.
– Нет, Мэт. Легче мне не будет, – с трудом выдохнула она последние слова, перед тем как он ушел из ее жизни.
Бешеный Пес прислонился к холодной стенке товарного вагона и подтянул к груди ноющие ноги. Рядом лежал новый блокнот. Ветер из открытых дверей мчавшегося на большой скорости поезда трепал страницы. Девственно-белые листы дразнили Бешеного Пса, но он не мог себя заставить писать, хотя много раз пытался. Его ничего не интересовало и не возбуждало. В душе поселилась пустота.
С его потрескавшихся губ слетел тяжелый вздох.
Обхватив руками колени, он попытался защититься от холода. Но ему не помогло. Ветер продувал насквозь его поношенный плащ, добираясь до самых костей.
Зима в этом году наступила рано. Весь мир покрылся белой ледяной коркой, а пустые товарные вагоны превратились в промерзшие гробы. Он снова вздохнул, и изо рта вылетело белое облачко пара, которое быстро растворилось в морозном воздухе вагона.
Он хотел есть. Он замерз и устал. С тех пор как он уехал из Лоунсам-Крика, у него крошки во рту не было. Найти работу в охваченной паникой Америке он так и смог. А уж о благотворительности и говорить нечего.
Много лет назад, когда он впервые начал мотаться по стране в товарняках, такая жизнь казалась ему полной романтики: прятаться в пустых вагонах, уметь перехитрить служащих железной дороги, останавливаться там, где ему нравилось, драться с местными силачами на всех ярмарках от Сан-Франциско до Нью-Йорка. Да, тогда он чувствовал себя свободным.
Теперь другое дело. Если раньше ему казалось, что железные дороги идут туда, куда ему хочется, теперь они вели в никуда. В жизни не осталось ни романтики, ни интереса, ни цели. Одна лишь череда холодных товарных вагонов, где он проводил бессмысленные долгие часы, переезжая из одного неприветливого городишки в другой, точно такой же.